Безнаказанную распродажу за бесценок градообразующих предприятий в различных регионах России сложно объяснить чем-либо, кроме наличия высоких покровителей. И такие покровители у бывшего главы «СРО «Лига» Олега Фомина, судя по всему, имеются — в органах госбезопасности. Об этом свидетельствуют аудиозаписи, на которых он козыряет влиянием на главу управления «К» Ивана Ткачева и руководителя СЭБ ФСБ России Сергея Королева. Также на аудиозаписях оперативник центрального аппарата спецслужбы вместе с Фоминым требуют отдать 20 миллионов,в том числе и для руководителей региональных управлений ФСБ. Правда, более двух месяцев эти факты не интересуют ни главу УСБ ФСБ Алексея Вертяшкина, ни директора Александра Бортникова.
Детективная история о том, как старший оперативник 8 отдела управления «К» ФСБ России Руслан Петряков активно участвовал в вымогательстве 20 млн рублей у предпринимателя, заявляя, что в выплате денег заинтересовано его непосредственное руководство и главы управлений органов безопасности двух российских регионов, — это лишь верхушка айсберга в деле об отъеме миллиардного участка подмосковной земли.
В этом деле оказались замешаны мошенники, которые решают свои вопросы по каналам спецсвязи из кабинетов сотрудников спецслужбы; рейдеры, разорившие целый ряд градообразующих предприятий в разных уголках России; сотрудники Росреестра, запросто удаляющие записи о собственниках; муниципальные чиновники, требующие взятки под угрозой отъема земель. Как все эти люди связаны между собой и как их прикрывают подчиненные Александра Бортникова — в полной версии интервью бизнесмена Андрея Волонтира и аудиозаписях его переговоров с опером ФСБ и вымогателями.
Дырявый Росреестр по заданию
— Андрей, расскажите вкратце, что у вас произошло.
— У нас есть группа компаний, которой мы управляем — это ООО «Колар», ООО «Планета юности и детства» и другие юридические лица. Сфера деятельности связана с недвижимостью. На балансе компании «Колар» было несколько участков. При определенном вложении денежных средств стоимость этих участков — однозначно свыше 1 млрд рублей.
При проверке в Росреестре мы совершенно случайно выяснили: один из участков, оказывается, уже принадлежит не нам. Фамилия там стоит знакомая — юрист компании, у которой в свое время данный актив был приобретен. Мы сразу написали заявление в суд и в полицию. Суд встал на нашу сторону и обязал вернуть участок во владение ООО «Колар».
Дальше одновременно происходит целый ряд событий, которые на тот момент мы между собой не связали. Начинают банкротить компанию, у которой «Колар» приобрел этот участок. В рамках процедуры банкротства приходит конкурсная управляющая, по ходатайству которой накладывается арест на наши земельные участки и начинается процедура расторжения договора их передачи.
Понимая, что ситуация крайне нездоровая, и надо как-то спасать активы, мы попытались это сделать. Была оформлена сделка, но руководителем Росреестра по Московской области — на тот момент исполняющим обязанности был Алексей Абрамов — запись о переходе прав собственности просто была удалена. Мне удалось пообщаться с Алексеем и он пояснил, что сотрудник Росреестра вошел под своим ключом и просто удалил запись.
Мы обратились в Следственный комитет и управление ФСБ по Москве и Московской области. Сотрудниками Алексея Дорофеева была проведена проверка. Как впоследствии выяснилось, они докопались до истины, нам, правда, ничего этого не сказали. Но им удалось выяснить, кто отдавал указания Абрамову и его сотрудникам. Это некто Парвиз, который сильно муссируется в последнее время, он какое-то время был руководителем Кадастровой палаты. На встрече присутствовали Алексей, Парвиз Тухтасунов а также помощник Виктории Абрамченко — на тот момент она руководила Росреестром. Они дают Алексею указание провести все мероприятия по удалению этой записи, мотивируя это участием каких-то невероятно высокопоставленных силовиков.
— Это у них на поток поставлено или единичный беспрецедентный случай?
— Понятия не имею, но мы столкнулись с таким в первый раз. Все, кому мы рассказывали, нам не верили, говорили, этого не может быть — система Росреестра, в которую были вложены миллиарды рублей, которая должны была защищать права граждан, так наплевательски, по указанию непосредственных руководителей, относится к правам этих граждан.
Мы написали заявление в Следственный комитет, там провели проверку и все подтвердили — действительно, запись была и ее удалили. Но следственный комитет — Одинцовский отдел — отказался возбуждать уголовное дело. Было совещание в СК по Московской области у руководителя процессуального надзора, и она сказала фразу, которая характеризует наши органы. Говорит, состав есть и статья есть в Уголовном кодексе по поводу удаления записи Росреестра, и опросили всех, и все вроде как складывается, но практики по этой статье у нас нет, поэтому возбуждаться мы не будем.
У меня до сих пор ощущение, что был некий проект, в котором были замешаны гражданские лица, сотрудники муниципальных органов, ФСБ, Следственного комитета, целью которого был «отжим» нашего участка, незаконное отчуждение имущественных прав.
Мошенники и провокаторы при ФСБ
Звонят люди, знакомимся, причем знакомимся дистанционно — фактически я с ними не виделся. Они находились в Ростове, периодически прилетали в Москву, где мы потом с ними уже и познакомились воочию. И буквально во время второго разговора эти люди говорят, что они высокопоставленные сотрудники Федеральной службы безопасности, которые чуть ли не надзирают за Волгоградом. Этакие кураторы города Волгограда в центральном аппарате ФСБ.
Они в курсе:
— руководитель СЭБ ФСБ Сергей Королев
— руководитель УСБ ФСБ Алексей Вертяшкин
— глава управления “К” СЭБ ФСБ Иван Ткачев
— глава УФСБ по Москве и Московской области Алексей Дорофеев
— заместитель председателя Верховного суда РФ Олег Свириденко
— руководитель ГСУ СКР по Москве Андрей Стрижов
Один представился помощником начальника 9 управления УСБ ФСБ России. И они начали два-три раза в неделю мне названивать, напирая, что они из ФСБ, курируют Волгоград, если что-то в Волгограде не так, готовы помочь — с какими-то странными предложениями.
— Но почему вы к ним со своими проблемами не обратились? Сотрудники Дорофеева не смогли принять никаких мер, а УСБ ФСБ — такая возможность?
— Это было примерно одновременно с тем моментом, когда начиналось фиктивное банкротство той компании и удаление записи. Мы на тот момент просто не соединяли эти события, никакую теорию заговора не рассматривали.
Так получилось, что у меня есть друг, который на тот момент был федеральным судьей в Волгограде. Его лишали статуса, причем лишали вроде как местные чекисты. Он попросил уточнить — за что его так жестко… Я передал вопрос и забыл. Перезванивают мне буквально через два дня, говорят: «Мы договорились с центральным аппаратом ФСБ — с управлением М, с вашими чекистами в Волгограде, пусть судья везет 12 миллионов рублей, и у него больше никаких проблем не будет».
Для меня это было диковато. Что я, что судья понимали, что это не совсем законно и немного расходится с тем уголовным кодексом, который имеется у нас в России. Мы пытались отказаться от этого, во-первых, и это основная причина, потому что это незаконно, а во-вторых, у судьи и денег таких не было. В это сложно поверить, но есть еще честные судьи в Волгоградской области и, наверное, в России… Люди стали настаивать, говорить, что если он не принесет, то будет еще хуже — уедет далеко и надолго. Всячески стали вымогать.
— А вы фиксировали эти разговоры?
— Имеется запись, где они рассказывают обо всем схематозе — как это будет происходить, как он повезет деньги, что местный начальник ФСБ вызовет его к себе на прием, что впоследствии прекратится уголовное преследование… На этой записи звучала фамилия начальника ГУВД Волгоградской области Александра Кравченко. Звучала фамилия начальника отдела М, но он не причастен, как оказалось.
Здесь либо просто хотели под его честное имя денег, либо, если пытались решать как-то с Москвой… У меня такое ощущение, что у них цель стояла подвести нас под статью. Здесь взятка чекистам, потом сразу предложили изъять здание у третьих лиц, причем путем подделки доверенности.
В какой-то момент, учитывая их настойчивость в вымогательстве взятки под «м-щиков», я понимаю, что это отпетые мошенники. И я обращаюсь в УСБ ФСБ, в «шестую службу» 9 управления. И в результате оперативно-розыскных мероприятий их задерживают, Следственный комитет возбуждает дело, и впоследствии они были осуждены — кто на пять, кто на шесть лет — правда, условно.
— Это оказались мошенники?
— Весьма необычные мошенники. Я знаю, что они общались с достаточно высокопоставленными сотрудниками центрального аппарата ФСБ, это оказалось правдой. Фамилий у меня нет, но они наверняка остались в УСБ ФСБ. Насколько мне известно, несколько сотрудников были уволены по утрате доверия.
Они использовали достаточно интересные схемы. Ни для кого уже не секрет, у чекистов есть желтые внутренние телефоны, к которым нет доступа извне, по которым они могут звонить в регионы и созваниваются между собой. Эти ребята приходили к своим друзьям в центральный аппарат ФСБ и с этих желтых телефонов звонили в регионы и раздавали от имени вышестоящего руководства различные указания.
Допустим, могли позвонить в Астрахань начальнику местного ФСБ. Сказать: «Здравствуйте, я такой-то, от нас приедет сотрудник, необходимо его встретить, провести и оказать всяческое содействие». Что самое интересное, они потом приезжали в этот город, общались с начальником ОБЭПа, других силовых структур и просили оказать различное содействие коммерческим структурам.
— Туда же доступ простой смертный не может получить? Это же все в кабинетах чекистов?
— Как раз у этих людей, которые были уволены по утрате доверия. Второй момент, что с регионов начала стекаться информация, что приезжают типа сотрудники ФСБ, которые начинают давать какие-то странные указания.
У них было очень много «клиентов», с которых они постоянно тянули деньги. У кого-то могли просто попросить купить начальнику новую машину, последний «Мерседес» S-класса. Сколько он там стоит — 9-10 миллионов.
Вымогатели на районе
Примерно в это же время, когда со мной познакомились ростовские, к моему компаньону подвели человека, который представился помощником заместителя главы администрации Красногорского района Подмосковья. Заместитель главы Красногорского района — Феоктистов Дмитрий, а помощник его Булгаков Максим.
И в какой-то момент Максим начинает говорить, что у нас большие проблемы. Что ту недвижимость, которая у нас есть на компании «Планета юности и детства», скоро будут забирать. И если вы нам денег не заплатите, то мы с вами договор аренды будем расторгать. При этом звонит своим сотрудникам, выясняет, на каком этапе находится процедура расторжения договора аренды земельного участка — совершает действия, которые показывают, что реально собирается это делать.
Они должны быть в курсе:
— директор ФСБ Александр Бортников
— председатель СКР Александр Бастрыкин
— генпрокурор Игорь Краснов
— председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев
— спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко
— председатель Госдумы Вячеслав Володин
И мы опять обратились в «шестую службу» ФСБ. Были основания, потому что Максим периодически ссылался на высокопоставленных покровителей его и Феоктистова в ФСБ.
Фемида для таганских
И третья ситуация, которая происходила примерно в этот же момент, в начале 2018 года — на нас также инициативно выходят товарищи, поиск фамилий которых указывает на принадлежность к таганской ОПГ. Эти люди открыто заявляют нам о том, что это они затеяли процедуру незаконного банкротства, что пензенское СРО «Лига», которое осуществляло процедуру, под их контролем, что они полностью управляют конкурсными управляющими и руководством этого СРО.
А цель их — полное отчуждение нашего имущества. Но у нас есть шанс заплатить им больше 100 миллионов рублей, поделиться землей, и тогда они от нас отстанут. Это были Владимир Греков и Антон Голубцов — тот юрист, которых до этого переоформил наш участок на себя.
Когда мы спрашивали о ценообразовании, откуда такие требования, они говорили: «Слушайте, мы же столько денег на суды потратили, мы должны же с этого еще и заработать что-то». То есть ребята напрямую говорят, что потратили деньги на суды, и хотят сверху еще. Там называлась сумма более миллиона долларов, которые, с их слов, были отданы судьям.
Я не могу сказать, правда это или нет, но суды зачастую выносили интересные решения… Представьте, приходят две стороны. Одна в качестве доказательства приносит некий договор, в котором указаны реестровые номера участков. Договор, условно, от 2011 года. А мы в свою очередь, приносим справку из государственного органа, который присваивал эти реестровые номера, в которой черным по белому написано, что эти номера были присвоены в 2013 году — то есть, через два года после того, как эти ребята принесли договор в суд. И суд встает на сторону таганских! И так было во всех моментах — доходило до того, что они приходили с доверенностями от умерших людей.
— Какие фамилии и какой суд?
— В основном, Эльвира Гилязова. Это арбитражный суд Московской области. Все эти решения выносила судья Гилязова.
— По поводу высокопоставленных должностных лиц судебного корпуса?
— Звучала фамилия зампреда Верховного суда Олега Свириденко — насколько это реально соответствует действительности — не в нащих силах и возможностях проверить.
— Есть ли косвенные признаки, подтверждающие его роль или участие, какие-то решения?
— Сказали, что отдали ему около миллиона долларов, чтобы мы все суды проигрывали.
— А вы проигрываете все суды?
— По большей части — да. Приходят на процесс представители основного кредитора — там был всего один кредитор — и говорит, что долг фиктивный, что здесь договор подделан, здесь… А судьи все равно не рассматривают.
Опер против ОПГ
И мы обратились в управление «К» ФСБ России. Мы посоветовались, кто занимается организованными преступными группами, сказали, что управление «К», туда мы и обратились. Нам был выделен оперативный сотрудник, назовем его Руслан. Он сказал, что им очень интересна таганская ОПГ, мы предоставили все документы, записи, и при их сопровождении следственным комитетом по Москве было возбуждено уголовное дело.
— Провели успешно, задокументировали противоправную деятельность и всех задержали с поличным?
— Да. Следственный комитет по Москве возбудил уголовное дело. Мы передали порядка трех миллионов рублей — как аванс.
— Деньги вам вернули потом?
— Нет. Мы не раз задавали оперативному сотруднику ФСБ вопрос, где наши деньги, но ответа так и не получили.
Голубцова и Грекова задержали на двое суток, потом отпустили их под подписку о невыезде. Осенью 2018 года дело из СК по Москве, ввиду особой важности, было передано в Центральный следственный комитет, на Технический переулок генерал-лейтенанту Николаю Тутевичу.
— А почему передали? В чем особая важность, если людей даже не арестовали?
— Некоторые свидетели по их старым делам (выяснилось, что у них были какие-то старые дела) начали давать показания по их причастности к убийствам. И начиная с осени 2018 года их начали всех задерживать — Голубцова, Шмелева, появились еще товарищи — Григорий Рабинович, Игорь Жирноклеев. Что касается Жирноклеева, тут вообще интересная история: у него при задержании было найдено удостоверение действующего полковника ГРУ. И Минобороны подтвердило, что оно действующее, насколько мне известно.
И вот что просил Руслан: «У нас есть информация, что сотрудникам центрального аппарата СК сейчас предлагают взятку. Нам для дела нужно, чтобы ты пришел с диктофоном. Можешь ты на диктофон рассказать историю, что у тебя есть информация, что ты получил ее от таганских, что заходили в СК, взятку передавали?» Я говорил — «Руслан, ты понимаешь, что я человека фактически буду обвинять в тяжком преступлении». А он: «Это никуда не пойдет, это мне исключительно — закрепиться, чтобы начать за ними проверку». Вот такие моменты были.
Банкротных дел мастер
А параллельно у нас идет суд по тем же фактам, мы приносим те же самые экспертизы, которые дополнительно сами делали, говорим — вот, человек мертв был, приносим те же справки из Росреестра — бесполезно.
Начинаем изучать в открытых источниках информацию о СРО «Лига». Дочитались до того, что раньше этим СРО руководил некто Олег Фомин. И там целый список дел по банкротству и разбазариванию предприятий, причем с государственным участием. Там и Саратовский авиационный завод, и Волгоградский судостроительный, и в Пензе — десятки серьезных, градообразующих на тот момент предприятий. И много информации, что это происходило не совсем законно.
Справка ПАСМИ:
ЗАО «Саратовский авиационный завод» было признано банкротом в 2011 году, в 2012 предприятие было ликвидировано, территория распродана. В 2016 году возбуждено уголовное дело по факту преднамеренного банкротства. В 2018 из материалов дела были выделены уголовные дела о превышение должностных полномочий против бывшего конкурсного управляющего ЗАО «САЗ», члена СРО арбитражных управляющих «Лига» Игоря Скляра и бывшего руководителя саморегулируемой организации, экс-директора авиазавода Олега Фомина.
Процедура банкротства ОАО «Волгоградский судостроительный завод» началась в 2012 году. Летом 2019 арбитражный управляющий из СРО «Лига» Сергей Лыженков выставил землю и имущества предприятия на торги в 11 раз дешевле оценочной стоимости. Его купил индивидуальный предприниматель из Саратова Илья Шарый, принимавший участие в банкротстве Саратовского авиазавода.
ОАО «Саратовский завод приборных устройств» переживало глубокий кризис с 2011 года. В 2014 на предприятие был введен временный управляющий из СО «Лига» Сергей Лыженков. После целого ряда нарушений основной кредитор — ФНС — добился смены временного управляющего. Тем не менее, завод был обанкрочен, земли и оборудование распроданы.
Причем, самое интересное, что по Саратовскому авиазаводу писали даже депутатский запрос —председатель Госдумы Вячеслав Володин сам писал, это я из СМИ взял информацию, и это все закончилось ничем. Саратовские правоохранители, видимо, не сочли Володина авторитетом.
Самое интересное — кто все эти люди, которые позволили даже на председателя Государственной Думы наплевать? Если Володин шлет запрос… Это же его родной регион — Саратов, ему это интересно, он болеет душой… Представляешь, один конкретный персонаж, работает по всем регионам, банкротит стратегические предприятия. Можно понять, что у него в одном регионе все схвачено, но он работает по разным регионам.
Фрагмент аудиозаписи разговора компаньона Андрея Волонтира и Олега Фомина:
Олег Фомин: Сделаем еще какие-то проекты. Они же в России не кончаются. Сегодня один проект, завтра другой появится. Я с 2004 года банкротствами занимаюсь, мне каждые три года говорят – все, тема закончилась. Я каждые три года смеюсь и говорю – не, ребят, она просто форматируется в другие ракурсы. Она не заканчивается, и никогда не заканчиваются люди, которые приходят в банкротство, и никогда не заканчиваются интересанты, кому нужны эти выгодные объекты. Еще какие-то вещи и так далее.
Александр: А “Лигой”, получается, ты раньше управлял, да, полностью?
Олег Фомин: Ну, я был председателем, я просто ушел, потому что начал сам быть кредитором. Ну уже оформлять стал на водителя, на это, на то…
Александр: Я понял, понял. Пересечения интересов просто было.
Олег Фомин: Да, знаешь как — по декларации я нищий, а тут у меня миллиарды… Естественно, чтобы не было аффилированности в сделках, я из председателя ушел. А так — моя девушка сидит, все под контролем, никто ни шагу, ни влево, ни вправо не сделает.
— Банкротит стратегически важные предприятия, и все это ему сходит с рук. Под чьим покровительством? Либо он грамотно наводит связи с каждым регионом по отдельности, Грамотно наводит связи в каждом регионе, либо у него есть кто-то в центральном аппарате, кто может позвонить и сказать: «Вот сейчас приедет честный человек, привезет тебе чемодан денег, надо ему отдать завод по производству „Арматы“»… Он его быстро обанкротит, а деньги уведет в офшоры. Это нужно для России.
А потом мы удивляемся, что у нас ракеты не летают, танки не ездят, производства никакого нет… Но зато есть такие люди, как Фомин, которые все это собирают в кучу и деньги потом куда-то развозят.
Мы понимаем, что наше имущество может куда-то уйти, точнее не куда-то, а в определенные руки. И не понимаем, каким образом это все происходит. И я говорю: «Руслан, получается, вы свои какие-то задачи выполняете, а у нас имущество как отчуждали, так и отчуждают. Преступление не остановлено — заказчики сидят, а исполнитель продолжает совершать преступление».
— А кто такой Руслан? Ты фамилию не назвал.
— Это Руслан Петряков. Сотрудник восьмого отдела управления «К».
— А он официально что курирует? Зона ответственности?
— ОПГ.
— Вот и весь ответ, мне кажется, да?
— Не можешь бороться — возглавь… До нас все придумали. Это восьмой отдел, который курирует ОПГ. В общем, Руслан берет таймаут, а потом говорит, что его руководству позвонили из Пензенского УФСБ и сказали, что Фомин — их человек, что Фомина трогать нельзя, с ним можно только договориться.
— Фамилии назывались какие-то?
— Просто говорил, начальники ФСБ по Пензе и по Саратову. И теперь, возвращаясь к депутатскому запросу от Володина, понятно, почему его запрос ушел в никуда. Если подтвердится информация, что у человека такие покровители, никаких уголовных дел не будет, и можно дальше банкротить градообразующие предприятия с госучастием.
Справка ПАСМИ:
УФСБ Пензенской области возглавляет Дмитрий Поляков, УФСБ Саратовской области — Олег Боломожнов. Они же были главами управлений в конце 2019 года, когда происходил данный разговор.
Миллионы для руководства и рейдеров
— Это все тебе Руслан рассказал?
— Это все со слов Руслана. И еще он мне сказал, что надо отдать Фомину денег, что у него 2,5 года конкурсные управляющие работали, и надо оплатить эту работу. Я говорю — сумма какая? Порядка пяти миллионов рублей.
— Это Руслан говорит? Опер ФСБ?
— Да. Мы подсчитали, что примерно за два с половиной года работы конкурсных управляющих такая сумма и набегает.
— Почему вы согласились с этим?
— Потому что Руслан просил, обосновал это оперативными нуждами. За него, говорит, попросили за него руководители по Пензе и по Саратову. И мы, говорит, не можем им отказать. То есть в другом случае мы бы, конечно, не платили, но он настаивал.
А в январе 2020 Фомин приезжает в Москву, и на встрече, ведя себя откровенно нагло, требует уже 20 миллионов рублей и квартиру Голубцову — тому самому юристу, который пытался до этого наш земельный участок незаконным методом изъять.
Фрагмент аудиозаписи разговора Андрея Волонтира и Олега Фомина:
Андрей Волонтир: Ну, я не могу сейчас выдернуть деньги со своих проектов каких-то, потому что если сейчас выдерну деньги со своих проектов, проекты просто сдохнут — умрут и все.
Олег Фомин: Ты мне-то что делать предлагаешь?
Андрей Волонтир:Ну, подождать, подождать…
Олег Фомин: Я тебе пацан что ль? Ну ты меня-то нахер за нос водишь? Что за история — сейчас, через десять минут,через полчаса, вот уже все на руках…
Андрей Волонтир: Ну, у меня на руках…
Олег Фомин: Напоминает все студенческую историю… Да, не верю я тебе, Андрей! Не верю.
Андрей Волонтир: Все, что было у меня, я тебе взял, выгреб, отдал, все.
Олег Фомин: Ну, вот, ты со мной на одной стороне. Ты потратил денег, у тебя там нет ситуации, и я недополучил то, что должен был получить. Ну давай тогда сядем в одну лодку и поплывем.
Андрей Волонтир: Ну а каким образом это сейчас сделать?
Олег Фомин: Да господи… Мне надо подумать денечек, я точно найду, как. Я точно найду, как. Я на выдумки, блин, горазд вообще, сил нет. Сам себя боюсь, когда выдумывать начинаю что-нибудь. Вытащим эту историю в публичное пространство и объясним, что вообще владеть этим всем должно государство. И государство все это получит. Ну и счастья! Послужим родине за просто так.
И при этом особо не скрывает: «Вы же видите, как я умею проблемы создавать, иначе мы у вас это все заберем и вообще, если будут нужны такие услуги — обращайтесь». Рассказывал про Волгоградский судоремонтный завод, как он губернатора Волгоградской области там завертел, что губернатор пытается завод вернуть в муниципальную собственность, а Фомин пытается его по стандартному плану отжать и разделить. Уже наполовину разделили с китайцами. Бравировал — «я их сейчас и в Росреестре, и в судах, и везде накажу». Мне, говорит, губернатор там не указ.
Мы перезваниваем Руслану, говорим: «Руслан, это ужас, у нас нет таких денег. Три года этих судилищ выжали нас по полной». Говорю — изначально же было пять миллионов. Руслан интересно реагирует: «Понимаешь, он же обращался к этим двум начальникам, им, скорее всего, эти деньги и пойдут. Займите, говорит, вы чего, найдите и займите».
Фрагмент аудиозаписи разговора Андрея Волонтира и Руслана Петрякова:
Руслан Петряков: У вас что, какие новости?
Андрей Волонтир: Да что, крутит руки Фомин просто внаглую уже, отбили хотя бы квартиру жене Голубцова, теперь, как бы, двадцатка…
Руслан Петряков: Ну, решите уже вопрос, это смешная какая-то история. Закройте уже, гвоздь вбейте и все. Люди в него вложились, там люди, вы его не сдвинете, это тупик. Полный, полный тупик. Потому что если там все разосрутся, это п…ц (конец), это будет очередной виток — больше потеряете в два раза. Это мой вам совет — уже закрывайте эту историю и все.
Андрей Волонтир: Согласился бы он условно на 13, мы бы с Сашкой скинулись бы вдвоем и отдали бы ему, не вопрос, но блин, двадцатку, это сейчас надо идти к инвестору, а инвестор он там вложил, там же кроме этого всего верховка, апелляшка….
Руслан Петряков: Я тебе говорил, ты же не советуешься… Условно, всякую х…ю (ерунду), б…ь, делали…Надо было ничего не делать, сделать вот эту историю и все.
Андрей Волонтир: Ну кто знал? Если бы мы изначально эту историю начинали делать, понимаешь!
Руслан Петряков: Да, Андрей, да, я тебе советовал не заниматься этой х…й (ерундой) — следствием – все там было, б…ь, спокойно, нормально. Там вот этого парня надо устранить и все, таким образом. Ладно, это ваше дело, занимайтесь.
Андрей Волонтир: А что, серьезные какие-то ребята за ним стоят?
Руслан Петряков: Слушай, ну как понять – серьезные? Там несколько вот этих управлений территориальных просят, все равно – коллеги. Какая разница? Такие же руководители, так же они выходят, такие же просьбы есть. Тут система такая.
Андрей Волонтир: Мы четыре передали, два еще сегодня должны….
Руслан Петряков: Действуйте, сообщите по результату, когда все закроете, сообщите, чтобы я тоже сообщил.
Сам Фомин на встрече не скрывал, что он работал в интересах таганского ОПГ, и что он брал с них деньги за свою работу. А Руслан настаивал, что нужно отдать деньги Фомину, что ни в коем случае нельзя против него возбуждать дело, иначе все дело развалится, и мы своего имущества лишимся вообще. И в том числе, это, говорит, требование его руководства. Бывало так, что звонит Фомин — ну что там, где деньги? И тут же, минут через 20, перезванивает Руслан.
Фрагмент аудиозаписи разговора компаньона Андрея Волонтира и Руслана Петрякова:
Руслан Петряков: Да, Александр, приветствую.
Александр: Да, Руслан, приветствую.
Руслан Петряков: Я котротко. Смотрите, звонит наш общий знакомый и жалуется на вас. Что вы мозги е…те? Вы что, маленькие что ли?
Александр: Никто не е…т. Мы с ним договаривались на 12, Андрей даже договаривался. Все сделал, как полагается.
Руслан Петряков: Он говорит — Андрей завтраками кормит. Он мне сказал, что ничего не сделал. Он мне просто позвонил – ну как так? Завтра, послезавтра… Пусть сделают по-человечески до конца. Он же справедливо спрашивает, правда?
Александр: За что? Ему Андрей отдал 12, как договаривались! Я знаю точно, потому что он собирал деньги вчера вечером.
Руслан Петряков: Вот он конкретно звонит. Ну я что, маленький что ли тоже? Они обещали и не делают. Он говорит – что мне делать в этой ситуации?
У меня сложилось впечатление, что Руслана это заставили делать. Потому что действия, которые он совершал, без ведома руководства сделать нельзя, — например, полеты к Фомину в Пензу, Саратов. Фомин сказал, что он встречался с ним в здании УФСБ в Пензе, где они обсуждали как раз оплату его услуг.
— Какие еще признаки говорят о том, что Руслан это делал не автономно, сам по себе, а по указанию руководства?
— Я бы сказал, что это более интуитивно, потому что мы с Русланом общались порядка двух лет, и за это время все равно начинаешь человека узнавать. По моему мнению, хотя оно может быть ошибочным, он не был похож на жесткого коррупционера. Опять же — его действия… Он мог что-то сказать, а потом говорил «мне надо это согласовать» и звонил руководству. Каждый шаг он согласовывал с руководством.
— А имя этого руководителя? Он же при вас согласовывал, как он его называл?
— Я знаю, что был какой-то Сергей и был новый начальник восьмого отдела. Звонил ли начальникам УФСБ по Пензе и по Саратову, я не знаю, при звонке не присутствовал.
— А он с этим Сергеем и новым начальником восьмого отдела согласовывал, что он говорил?
— Когда мы решились написать заявление на Фомина, когда его задержали, и Руслан об этом узнал. Он позвонил моему компаньону. Компаньон рассказал, что что произошло такое событие, и Руслан сказал, что ему нужно созвониться с руководством. Затем прозвучала такая фраза: «Сейчас мое руководство приедет к Абрамову (это начальник СК ЦАО), и Андрей ( то есть, я) станет обвиняемым вместо свидетеля».
Фрагмент аудиозаписи разговора компаньона Андрея Волонтира и Руслана Петрякова:
Руслан Петряков: Наши сейчас приедут туда и он станет обвиняемым… У меня единственный вопрос к вам… Мне кажется, логичный. Ваши ответственные знали?
Александр: То, что он заявление написал? Нет. Если бы я знал, я бы тоже бы писал. Если бы мы что-то приняли совместно.
Руслан Петряков: То есть, он это сделал один, “в темную”?
Александр: Наверное, он посоветовался с кем-то.
Руслан Петряков: Кто надоумил-то на такое?
Александр: Сейчас я подумаю…
Руслан Петряков: Он уже все…Ему жизни не будет…Он очень нас всех подвел..! И у нас все руководство крайне недовольно. Это крайне вопиющая, некрасивая ситуация. Может, весна…Перегрелась голова у человека?
Из спецслужбы в полицию
Мы в первый раз столкнулись с таким, чтобы сотрудник ФСБ говорил, что надо отдать деньги жулику, чтобы тот прекратил осуществлять в отношении нас преступление. И Руслан, и Фомин постоянно звонили и говорили — надо, надо, надо. При этом, если того же Фомина мы могли послать куда подальше, то Руслану, фсбшнику, такого не скажешь — он же оперативное сопровождение этого дела осуществляет.
Мы воспринимали их как единое целое, как лиц, цель которых — выманить у нас эти 20 миллионов рублей либо может быть вообще всю землю забрать себе. Слухи разные ходят про сотрудников ФСБ, мыслей в голове у нас было много… Мы написали обращение и в январе 2020 года отдали в «шестую службу».
И «шестая служба» отказалась. Сотрудники управления «К» уже впоследствии мне сказали: руководитель Руслана — это же бывший руководитель как раз «шестой службы», Иван Иванович Ткачев, может, как раз с этим и было связано — не захотели идти против своего начальника.
Когда «шестая служба» отказалась, мы просто обратились с заявлением в УВД по ЦАО города Москвы — потому что часть встреч проходила в ЦАО. По моему заявлению, которое я подавал в феврале, мне отзвонились в мае. Причем знаете откуда? Из ОБЭП Сергиева Посада. Вы, говорит, подавали заявление в начале года в УВД по ЦАО, можете прокомментировать? Я говорю, там уже, знаете, дело возбудили по этому поводу.
— Причем мне из Сергиева Посада позвонили в тот же день, как оно туда пришло. Нам, говорит, сегодня пришло это заявление, я вам сразу звоню. Оно, говорит, просто по ЦАО гуляло только два месяца. С ЦАО ни разу никто не позвонил за это время.
— И вы пошли на другую территорию, в ЮАО?
— Там встреча была назначена, рядом с «Атриумом», поэтому и написал заявление в ЮАО.
— А там как отреагировали?
— На удивление быстро. Ребята — профессионалы просто, здесь ничего не скажешь. Единственное, потом Фомин перенес встречу с ЮАО в центр. Точнее, Руслан захотел, чтобы мы встретились все вместе. Я, опер Руслан, Фомин и мой компаньон. Чтобы мы вчетвером посидели, обсудили удачную передачу денежных средств. В «Детском мире» на Лубянке, рядом с работой, я так понимаю, чтобы не ехать. И когда передавалась часть денег, там Фомин и был задержан — в «Детском мире» на Лубянке. Руслан ушел, куда-то спешил. В Москве пробки — пока опера доехали, Руслан был уже на работе.
Он потом весь вечер нам названивал, мне и моему компаньону, телефоны оборвал просто. У нас просто такие догадки были — может быть, Фомин должен был ему отзвониться, сказать, у нас все хорошо? А телефон у него забрали, и он не перезвонил.
— Как дальше развивались события?
— Дальше нас привезли в СК по ЦАО, опросили всех, усмотрели преступный состав в действиях Фомина, но сказали, что в моих — тоже. Они же вымогали на протяжение года у меня эти денежные средства, часть денег мне приходилось передавать. Мне говорят — ты должен был написать заявление. Я говорю, что писал в ЦАО заявление, а народ не реагирует. Как гражданин — что я могу сделать? Я написал заявление, никто не реагирует, если я деньги не отдам, угрожают тем, что я лишусь имущества, причем угрожает оперативный сотрудник ФСБ, как я должен на это реагировать?
То есть, если приходит сотрудник ФСБ — управления, которое задерживает министров, сенаторов, участвует в громких делах, и эти же люди угрожают, что если мы не отдадим деньги, мы лишимся всего своего имущества, а нас еще и посадят при этом… Как нам в таком случае действовать? Я ответа не дождался от СК.
— Но вы дали показания?
— Я дал показания, все рассказал, и по примечанию в отношении меня дело закрыли. Возбудили дело в отношении Фомина.
— На допросе вы четко указывали все обстоятельства, включая сотрудника центрального аппарата ФСБ Петрякова?
— Да, я напрямую говорил следователям, что здесь осуществлялось вымогательство со стороны Фомина и со стороны сотрудника ФСБ Петрякова. Мы не воспринимали их по отдельности. Для нас это было единое целое, мы не могли отказаться просто — как мы могли отказаться, если наше имущество фактически уходит от нас? Мы бы просто лишились его — я угрозы воспринимаю серьезно, потому что угрожает тебе не слесарь Вася монтировкой, а угрожает офицер ФСБ центрального аппарата.
Черная метка
Как только дело возбудили, на следующий же день Руслан об этом узнал, позвонил моему компаньону, сказал, что на мне теперь «черная метка», что я сейчас стану обвиняемым, и имущества своего мы все равно лишимся. Потому что Фомин этого так не оставит. Фомин в процессе разговора раньше сам указывал: «Вам повезло, что не попросил Ивана Ивановича (Ткачева) за таганских, иначе бы неизвестно, как там дело развернулось». При этом намекал на близкие отношения с главой СЭБ Сергеем Королевым.
Фрагмент аудиозаписи разговора компаньона Андрея Волонтира и Олега Фомина:
Олег Фомин: Я также мог совершенно спокойно выйти на руководителей Руслана через других… На начальника службы…И сказали бы, давайте ка подумаем, в чью сторону грести…
— Он называл фамилию Королева?
— Он называл «начальника службы». Потом в телефонном разговоре я говорил: «Правда отношения хорошие?» Он говорит: «Да».
Фрагмент аудиозаписи разговора компаньона Андрея Волонтира и Руслана Петрякова:
Александр: Мы выдали девять ему, потом он все хотел еще шесть, потом пять. Мы написали расписки ему, и его вроде как устроило. Но потом он опять начал нам руки выкручивать, причем так, по полной программе. Андрей с ним встречался. Единственное, что не понравилось, он, короче, сказал дословно, типа хватит ерундой заниматься, вы что там собрались меня кидать, я могу вообще позвонить начальнику службы всей – я так понял, что он Королева имел в виду. И типа вот он сейчас все разрулит. Типа, он позвонит шефу (я так понял, вашему шефу)… И типа – вот, я лично с ним связь имею и так далее и тому подобное. Мы говорим, слушай, зачем, мы же типа договорились и типа сейчас будем это делать. Даже потом Андрей сказал ему, что если даже наши компаньоны не закроются, мы сами закроемся, это не проблема. Нас вот это напрягло, что я сказал. Нам это вообще не очень нравится, зачем он это говорит лишний раз.
Руслан Петряков: Ну, он страхуется, я думаю, на случай… Он все делает. Вы перед ним тоже свои обязательства выполните. Потому что если не получится, это будет очень плохо. И мы будем выглядеть тоже просто ну…
Александр: Я понял.
Руслан Петряков: По-человечески нам скажут: ну вы че? За них…
Александр: Ну это же не тот все-таки человек, про кого он говорил? Я думаю, все-таки не будет этот человек, ему нафиг не надо в какую-то ерунду влезать.
Руслан Петряков: Ну, я не знаю, как он будет. Но если вы не выплатите, привет-то он точно передаст.
— Сейчас как события развиваются?
— В апреле я от компаньона узнаю интересную информацию — ему позвонили из центрального аппарата Следственного комитета, и говорят, что «кашники» приходили к следователю Тутевичу, который ведет дело по таганским, и зачем-то пытались убедить его в том, что мы сейчас хотим развалить это дело. Что мы жулики, что мы переметнулись на сторону таганских и хотим развалить дело: «Надо ребят наказать, и вообще, по-хорошему, у них все имущество как-то отобрать».
— Это кто-то сливает эту информацию?
— Да это следователи центрального аппарата. Говорят — мы в шоке просто. Везде есть разные люди. Другой момент — пошли какие-то жалобы на нас в прокуратуру, в ОБЭП Красногорского района, что мы якобы незаконно владеем данной землей.
— Кто пишет жалобы?
— Физики. Самое интересное, что прокуратура фактически просит саморегулирующую организацию, которая пришла сейчас на замену «Лиге», встать на сторону таганских. Потом этим же представителям саморегулирующей организации звонили из налоговой и пытались доказать, что надо делать, а что — не делать.
Посыпалось различное давление на новых конкурсных управляющих — из налоговой, из прокуратуры. Физические лица пишут заявление в ОБЭП, он начинает проводить проверку, и буквально за месяц забирают это цело в центральный аппарат Следственного комитета.
И наше дело из СК по ЦАО тоже забирают в Следственный комитет центральный. Что они там будут с ним делать, пока понятия не имею. Хотелось бы чтобы Руслан не договорился, что дело по Фомину будут разваливать. Но я бы не хотел, по крайней мере, верить в это.
Бортникову неинтересно
— Куда вы жаловались? Директору Бортникову жаловались на Руслана?
— Жаловались. Мы написали жалобу на имя директора ФСБ, указали все факты, указали, что у нас имеются необходимые аудиозаписи, которые мы готовы предоставить. Со мной связался сотрудник девятого управления «первой службы», Ярослав его зовут. Я ему передал записи для ознакомления. На них ясно видно и слышно слаженность действий Руслана и Фомина. Сначала один звонит, потом второй перезванивает… Сказал, что есть еще аудиозаписи достаточно в большом количестве, если вам надо — может подъехать мой компаньон и вам их передать на жестком диске. Он говорит — да нет, этих вполне достаточно, в принципе, чтобы дать правовую оценку действиям Руслана.
В какой-то момент я ему записи передал — он пропал. И приходит ответ весьма интересного содержания: «Ваше обращение в УСБ ФСБ России по поручению рассмотрено. Представленная информация в части компетенции УСБ принята к сведению». То есть, просто написали спасибо, что вы прислали, мы вашу информацию изучили, приняли к сведению, пишите еще. Я написал дополнительную жалобу на имя начальника контрольного управления администрации президента Дмитрия Шалькова. Но мне пришел ответ, что мое обращение также переслали они в ФСБ. Пока я с ними не связывался, прошло 2-3 недели.
— Получается, на имя Бортникова все возможное по обжалованию незаконных действий сотрудника центрального аппарата вы сделали? А Бастрыкину еще не писали?
— Я дополнительно написал обращение на депутата Государственной Думы. Пришел ответ, что мое обращение переслано на имя директора и на имя председателя СКР Александра Бастрыкина. Получается, есть мое письмо на имя Шалькова и депутатский запрос на имя Бастрыкина и Бортникова.
— Как ты сам предполагаешь, Бортников или Бастрыкин — это их уровень? Бортников в курсе, как думаешь?
— Я думаю, что он воспринимает ту информацию, которую доносят ему его подчиненные, которые находятся ближе, чем Руслан. А вот докладывают ли ему замы — те люди, которые проводили проверку информации, это уже большой вопрос. Потому что девятое управление сейчас возглавляет Алексей Вертяшкин, пришел новый начальник, и по моей информации (мне рассказали сотрудники другого отдела управления «К», с которыми я общаюсь), что вроде как с Вертяшкиным все порешали и никаких действий предпринято не было.
— Вы такой шум навели, наверное, об этом знает глава службы экономической безопасности. Наверное, в курсе начальник управления «К» — Ткачев Иван Иванович. Почему они не провели проверку и не уволили Руслана?
— Мои предположения, что Руслан действовал не по своей инициативе и без своего умысла. Руслана просто не уволишь — ему же давал указания кто-то из руководителей, тогда и их надо увольнять. Я думаю, если Руслана просто взять и уволить, он тоже молчать не будет, парень грамотный, опытный. Уволь его — он скажет что-то в ответ про руководителей, которые давали ему эти указания.
Может быть, слишком много потрясений для управления «К»? Кирилла Черкалина задержали, начальника управления «К», а вдруг здесь тоже начальник управления «К» давал указания — мы же тоже можем предположить такое? Может, просто скандалов не хотят? И чтобы каким-то образом скрыть, начинают в отношении нас пытаться что-то делать?
Я не знаю, что можно сказать… Это такая информация — не могу ее проверить. Опять же, когда начальник, оправдывая действия Руслана, говорит, что он «не для себя просил»… Со слов коллег Руслана, начальник так характеризовал. То есть — за что его наказывать, Петрякова? Он же не для себя просил. То есть можно заставить сотрудника просить для жуликов, и тогда все будет в правовом поле.
По-хорошему, тут надо бы провести проверку, почему так сложилось. Кто-то же должен проверить «первую службу». Почему «шестая служба» не стала заниматься подстрекательством к коммерческому подкупу со стороны Руслана? Эти же случаи тоже заслуживают проверки — фактически это совершение преступления, наверняка, должны были быть оформлены какие-то рапорты, это же в системе тоже как-то фиксировано, насколько мне известно (могу ошибаться). А кому проверять, получается? «Вторая служба» только остается.
Кстати, нам недавно звонили и угрожали от имени начальника «второй службы» УСБ ФСБ. Просто человек позвонил: «Начальник „второй службы“ передает вам привет. Приезжайте в отель „Президент“, вам все подробно расскажут. Мы, говорит, после первого числа вернемся». Это все по этим же земельным участкам. Поедем пообщаемся, узнаем, может быть, приедет туда начальник «второй службы» девятого управления. Звонили также «чеченцы»… Говорят, на эту землю имеет виды «народ Чеченской Республики» — вот как он сказал. И начальник «второй службы» УСБ.
Я ключевое не рассказал. Эти ребята, которые якобы заместители Комкова — Гринев, Филиппов, Костин — они, оказывается, состояли в близких деловых отношениях (если так можно мошенничество назвать) с Феоктистовым и с Булгаковым, с заместителем главы Красногорского района. А Булгаков состоял в близких отношениях с Голубцовым — с представителем таганской ОПГ. То есть все эти люди не просто между собой связаны. Но еще и плотно общались. Были какие-то общие проекты.
— Ну, мошенники могут все, что угодно.
— Другое дело, что они работали в сотрудничестве с сотрудниками ФСБ.
— И эта безнаказанность, которая была выявлена у группы лиц — проблема в том, что даже когда задокументировано, максимум, что грозит сотрудникам ФСБ — это увольнение.
— Да. Их уволили по утрате доверия и все. Может, пенсии их лишат. Ощущение, что ФСБ просто отошла в сторону от тех дел, которыми должна заниматься (некоторые сотрудники), и занимается просто коммерцией. И у них свой уголовный кодекс — тот, который есть у граждан, на них не распространяется. А те сотрудники, которые пытаются работать, отдавать свой долг родине, от них избавляются. Зачем создавать УСБ в УСБ ФСБ? Наберешь туда честных людей, так их уволят через полгода, потому что придется половину личного состава менять, наверное.
Все руководство в курсе, чем занимаются сотрудники, и это воспринимается нормально. Как может сотрудник ФСБ центрального аппарата сказать, что из 20 миллионов коммерческого подкупа 15 пойдет начальникам ФСБ по Пензе и по Саратову? Кто может в это поверить? И он считает это нормальным. Я говорю, что у нас нет 20 миллионов, мы вот 10 собрали, им отдали, он говорит — «Ну, займите». У них видимо, своя финансовая система в ФСБ, в результате которой потом у сотрудников по 12 миллиардов находят.
Говорят, что Вертяшкин тоже начал всячески способствовать прекращению этого дела и разваливать его. Не знаю,насколько это правда. Такое впечатление, что кому-то, может быть Фомину, нужен был собственный начальник Управления собственной безопасности, который позволит коррупции в России нормально развиваться. И вот наконец они его нашли.
Лубянка — это ЗАО, закрытое акционерное общество. Я не знаю, что произошло со структурой, к чему это ее приведет. Какая-то реформа, наверное, нужна — и МВД, и ФСБ, и Следственному комитету. Посмотрим, как новый руководитель генеральной прокуратуры наведет порядок — наверное, с этой целью и поставили его.
Но Руслан всегда говорил, что Игорь Краснов — это их человек, что он полностью выполняет указания Ивана Ивановича. То есть, что это человек, которому Ивану Ивановичу достаточно позвонить, чтобы то или иное событие состоялось. Но получилось, когда наше дело по таганским было в СК, Тутевич этим занимался и Краснов. То есть Краснов был в курсе этого дела.
Мне было бы интересно сходить на личный прием к Вертяшкину и спросить, почему он как начальник УСБ, зная о возникшей ситуации, не принял никаких мер? Зачем он тогда пришел руководить УСБ? Пришел бороться с коррупцией в ФСБ или наоборот — плодить ее?
