Когда-то совладелец «Альфа Групп» Михаил Фридман (ныне проживающий в Лондоне и потому не очень общительный) любил вслух порассуждать с журналистами об истоках своего капитала и о взаимоотношениях бизнеса и власти. Романтизированная им самим история успеха зиждилась на трех основных тезисах: «Я горжусь, что построил бизнес с нуля»; «Мы всегда старались от государства дистанцироваться»; «Мне повезло. Я ничего не хочу доказать окружающим».
На протяжении многих лет Михаил Фридман тщательно выстраивал себе образ самодостаточного человека, никому не обязанного никакими своими успехами. Он даже не прочь был порой противопоставить себя иным, особо неприятным ему коллегам по цеху. Дескать уж они-то – не такие как я, всего добившийся сам – они «кидали» и «пользовали ресурс». Очередной повод для злорадства у Михаила Маратовича появился сегодня, – когда один из его «заклятых коллег» оказался в центре весьма некрасивой истории, став невольным соавтором экологической катастрофы. Речь идет о ситуации в Норильске.
В СМИ неведомо откуда появились публикации о совладельце «Норникеля» Владимире Потанине, интонационно словно бы пришедшие к нам из далёких 90-х. Ведь ещё тогда Фридман (как утверждали в сети), за глаза не жалел выражений для Владимира Олеговича. Конечно же, никаких намёков на причастность Михаила Фридмана к этой кампании даже допустить нельзя. Но раз уж Потанину какие-то его недоброжелатели сейчас припоминают дела давно минувших дней – почему бы не посмотреть, чем в те же годы занимался владелец «Альфа-Групп», и так ли уж сильно он отличается от своего давнего «антагониста»?
Счастливые билетики
Родился Михаил Фридман 21 апреля 1964 года во Львове, в семье набожных советских евреев. Свободные СМИ 1990-х безжалостно смаковали подробности сделанного ему в 6 лет неудачного обрезания (мальчик попал в больницу) и тяжелых школьных лет, когда помимо «пятого пункта» Мише доставалось от сверстников за лишний вес. Соответствующие комплексы обычно остаются с человеком на всю жизнь, но к нынешней теме они отношения почти не имеют. Сразу переместимся в Москву, куда львовский юноша приехал поступать в МФТИ, но не прошел – то ли знаний не хватило, то ли в связи с происхождением. В качестве запасного варианта пригодился Институт стали и сплавов (МИСиС) – экзамены там принимали на месяц позже, конкурс был ниже, входной контроль по «пятому пункту» не такой жесткий. Михаил учится на металлурга, живет в обычном студенческом общежитии и до сего момента никакими особыми талантами не блещет. Даже в институтскую команду КВН его не берут, – слишком уж зажат и неостроумен.
Свое восхождение к вершинам бизнеса будущий самый богатый житель Лондона начинает у ступеней Большого театра – занявшись, судя по всему, банальной спекуляцией билетами. «Законное» место Фридмана – вторая колонна справа, если стоять лицом к зданию. Здесь же по соседству была знаменитая в советское время «стометровка» – место встречи лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. А буквально за углом кучковались валютные проститутки. В общем, красивая столичная жизнь бурлила вокруг и переливалась всеми цветами радуги. Для начала Михаил сам стоит в очередях за билетами, но быстро становится во главе «билетной бригады», и занимается лишь координацией ее деятельности. Один билет достается стоявшему в очереди, другой уходит Фридману для последующей реализации. Впрочем, сам он в своих поздних интервью утверждал, что доставшиеся ему билеты вовсе не продавались, а якобы просто выменивались на другие дефицитные товары – талоны на книги, грузинское вино и т.д., а деньги Михаил зарабатывал исключительно честным трудом – работая грузчиком в магазине (по другой версии – сантехником). Версия, учитывая оборот «билетного» бизнеса, довольно забавная – но явно не случайная, и вот почему.
Расплодившиеся в позднесоветский период спекулянты и фарцовщики, наряду с геями и валютными проститутками, представляли первоочередной интерес для КГБ с точки зрения пополнения агентурной сети. Без ведома всесильной тогда спецслужбы ни Фридман, ни его соседи и соседки по скверику у Большого театра просто не могли оставаться на свободе, потому что самим фактом своего существования нарушали серьёзные статьи советского уголовного кодекса. Между тем, ни одного привода в милицию, даже ни одного выговора по институтской линии в личном деле Фридмана не зафиксировано. Согласно собственному признанию, Михаил не видел ничего зазорного в поставках информации, в которой во времена позднего СССР были заинтересованы органы безопасности.
«Никакими инакомыслящими эти козлы не интересовались. Я сам был тогда инакомыслящим. Их интересовали наркотики, антиквариат и связи с иностранцами. Как те наш антиквариат скупали и вывозили», – цитирует его слова РИА «ФАН».
Конечно, признать факт продажи театральных билетов для Михаила Фридмана означало бы расписаться сразу в двух не очень удобных для «респектабельного миллиардера» фактах биографии:
1. Не исключено, что уже самые первые его шаги в бизнесе были связаны с уголовно наказуемыми деяниями.
2. Возможны они стали лишь благодаря удачному невмешательству КГБ.
За длинным рублём
На третьем курсе Михаил Фридман попробовал себя в продюсерской деятельности – организовал в общежитии МИСиС неформальный молодежный клуб «Земляничная поляна», который занимался организацией платных дискотек и неформальных (читай – нелегальных) концертов. Эта легкомысленная на первый взгляд «тема» в конечном счете вывела Михаила совсем на другие орбиты. К этому периоду, по всей видимости, относится его знакомство с будущим многолетним партнером Петром Авеном, возглавлявшим тогда музыкальный клуб МГУ. Авен – полная противоположность Фридману: коренной москвич из профессорской семьи, ни дня не живший в «общаге». Выпускник элитной физматшколы (одноклассник такого же «золотого мальчика» Егора Гайдара), ученик известного советского экономиста Станислава Шаталина, у которого вместе с Гайдаром защищал диссертацию на кафедре математических методов анализа экономики престижнейшего экономфака МГУ.
Что сблизило таких разных Фридмана и Авена – только ли музыка, только ли любовь к деньгам, или какие-то ещё, не известные «пунктики» – официальным биографам по сей день не известно или вслух говорить не велено. Зато известно другое – без связей Авена и покровительства других «старших товарищей» талантливый предприниматель Фридман вполне мог бы ограничиться мытьём окон в подмосковной Электростали (соответствующий кооператив был создан им в 1988 году).
Но судьба распорядилась иначе, и старшие московские товарищи дали пробивному и не обремененному старомодными принципами провинциалу Мише подержаться за длинный позднесоветский рубль. Уже в 1989 году вместе с видным специалистом по фотохимии, членом-корреспондентом АН СССР Алфимовым, соседями по студенческому общежитию Германом Ханом и Алексеем Кузьмичевым, бывшим преподавателем Олегом Киселевым Фридман создал кооператив «Альфа-фото», продававший фотоматериалы и оргтехнику (а в действительности – всё подряд). На его базе – по одной из версий именно при содействии Петра Авена – создается советско-швейцарское СП «Альфа-Эко». Как писал экономист Михаил Делягин, «плановое хозяйство разрушалось безумными горбачевскими реформами. Их направляла партхозноменклатура, желавшая владеть распределяемыми ею благами и передавать их по наследству. Спекуляции были золотым дном. “Альфа-эко” стала основой “Альфа-групп”… Для безопасности расчетов и дополнительной прибыли в декабре 1990 года был создан «Альфа-банк». Из-за стремительности развития журналисты говорили о связях с мафией, но в банке подчеркивали: ориентировались только на силовые структуры государства».
Как видим, и первые свои действительно большие деньги, и первые относительно глобальные «проекты» вчерашний серый билетер и организатор нелегальных концертов делает бок о бок с намного более опытными и влиятельными старшими партнерами. Здесь тоже требуется талант, но особого рода – талант быть нужным и «всегда к услугам» тех, кто временно сильнее и в этих услугах нуждался. Позднее эту черту бизнес-стратегии Михаила Фридмана недоброжелатели и завистники назовут «беспринципностью». Есть мнение, что «Альфа» всегда легко вступала в альянсы и так же легко разрывала отношения со вчерашними партнерами, не гнушалась выполнять роль «тарана» в чужих корпоративных спорах и браться практически за любое дело – конечно, если оно сулило соразмерную выгоду. К слову, со вчерашним покровителем Олегом Киселевым Фридман расстанется уже с 1992 году, – когда в «Альфа-Эко» придут настоящие деньги.
Загадочные покровители
В феврале 1992 года Пётр Авен был назначен министром внешнеэкономических связей РФ в правительстве Егора Гайдара, после чего «экономическое чудо» Альфа-Групп явило себя во всей красе, а о предпринимательских талантах Фридмана сотоварищи впервые заговорили всерьёз. Еще немного процитируем книгу Михаила Делягина «Светочи тьмы: физиология либерального клана», – уж больно емко в ней описываются секреты успеха «Альфы» в этот «переходный» для российской экономики период:
«С крахом СССР не спекулятивная часть советской элиты стала доступным ресурсом улучшения имиджа бизнеса. В 1992 году вице-президентом банка стал дважды Герой СССР, первый человек, вышедший в открытый космос, Алексей Леонов — любимец исчезнувшей страны с широкими связями. Он помог преодолеть недоверие к частному банку и привлечь в “Альфа-капитал” ваучеры».
Многие вспоминают телепризнание Гайдара, якобы подтвердившее слухи, что именно «Альфа-банк» дал большие деньги на его назначение; похоже, в ответ он помог банку льготными госкредитами. Однако основой могущества и непотопляемости «Альфы», насколько можно судить, стало стратегическое партнерство с одним из крупнейших инвестиционных банков США Solomon Brothers, достигнутое, вероятно, при помощи связей в среде еврейской эмиграции еще в самом начале 90-х годов.
Другим важным фактором успеха, как говорили в то время, стал контроль, установленный «Альфой» во время пребывания Авена на посту министра внешнеэкономических связей за Международным инвестиционным банком — одним из двух банков СЭВ. Он обладал огромным финансовым и организационным ресурсом…
В начале 90-х Фридман прорвался к экспорту нефти. При утверждении Фрадкова на посту премьера после отставки либерала Касьянова одна из либеральных газет опубликовала вопросы к нему, часть которых напомнила о старте Фридмана:
«В начале 90-х “Альфа-эко” поставляла сахар, чай и ковры из Индии. Чай закупали в том числе за счет государственных долгов… Оказывали ли вы поддержку… Фридману?
В 90-х… “Альфа-банк” подключился к операциям с зарубежными долгами России… Долги скупали за 25-30% стоимости. Касьянов… составлял списки первоочередных …долгов, в которые попадали долги “Альфа-банку”. …Знали ли вы об этой практике?
В марте 1993 вы вошли в… комиссию по стимулированию… экспорта. К следующему году “Альфа-эко” экспортировала 10 млн. тонн нефти в год. В декабре 1993 вы входили в продовольственную комиссию… “Альфа-эко” получила правительственный контракт на ежегодные поставки 1,5 млн.т. …нефти в обмен на 500 тыс.т. кубинского сахара. В июне 1994 вы входили в комиссию …в сфере …алкогольной продукции. “Альфа-эко” стала лидером по продаже в России молдавских вин. Случайны ли… перечисленные совпадения?».
Вопросы были адресованы Фрадкову потому, что в гайдаровщину он был заместителем Министра внешнеэкономических связей Авена (в НИИ сидевшего с Гайдаром в одной комнате и единственный из его команды выполнил обещание уйти из правительства при его увольнении).
Понятно желание известного экономиста Делягина «скруглить углы» и озвучить наиболее острые и очевидные вопросы к Михаилу Фридману чужими словами. «Официальная», парадная история российского бизнеса в 90-е годы вообще не выдерживает неудобных вопросов. Давайте на минутку представим, где бы нашли свое применение пресловутые «предпринимательские таланты» Михаила Фридмана сотоварищи без, судя по всему, имевших место льготных госкредитов? Без экспортно-импортных операций в интересах правительства? Без государственных денег на счетах?
Та самая «тумбочка»
Успехи первой половины 1990-х логично приводят Фридмана (напомним – как и Потанина) в состав «семибанкирщины» – тесной группы олигархов, реально вершивших в 1996 году судьбы страны: сплотившихся вокруг больного и слабого Бориса Ельцина, вопреки всему выдвигавшегося на второй президентский срок.
«Призы» и «бонусы» от той присяги не заставили себя ждать: проиграв уже упомянутому Владимиру Потанину несколько принципиальных схваток за активы, в 1997 году «Альфа-Групп» через ЗАО «Новый холдинг» получает свою собственную курицу с золотыми яйцами – 40 % акций Тюменской нефтяной компании (ТНК). Актив передается Фридману сотоварищи под «честное пионерское» обещание инвестировать в компанию за 2 года 810 млн долл., – что в 55 раз превышало уставной капитал победителя. Счетная палата зафиксировала: «При определении… цены… не учтена стоимость извлекаемых запасов нефти и газа, находящихся на балансе… Цена… занижена минимум на 920 млн. долл» (цитаты по Делягину). Уже годом позже Альфа консолидирует контрольный пакет ТНК, а в 1999 году, как сообщает экономист, выкупает оставшийся госпакет на очень выгодных условиях. В 2003 году акционеры ТНК продали ее половину BP за более чем 6 млрд. долл. Последующие годы ТНК-ВР приносил от 3 до 6 млрд. долл. в год в виде дивидендов, а при продаже актива государству в 2012 году Фридман и другие акционеры получили «на руки» свыше 28 млрд. долларов…».
Извлечённые из этой в общем-то нехитрой нефтяной схемы деньги Михаил Фридман перекачивал (т.е. пардон – «инвестировал») в другие проекты. Так вырос телекоммуникационный гигант «Вымпелком», розничный гигант Х5, крупнейший российский частный оператор в сфере водоснабжения и водоотведения «Росводоканал» и десятки других инвестиционных проектов и бизнесов «Альфы». Получается, что именно нефтяные деньги родом из 90-х выполнили роль той самой «тумбочки», из которой черпал свои ресурсы Михаил Фридман. А кто и каким образом пополняет эту тумбочку – это уже некорректный вопрос. Ну и еще – деньги некоторых государственных структур и госкорпораций, которые проходили через такую самодостаточную, насквозь частную и независимую «Альфу» вплоть до совсем недавнего времени, – когда от них пришлось отказаться в связи с усилившейся санкционной угрозой.
Конспирологи искали секрет успешности, влиятельности и безнаказанности Фридмана в якобы имевшихся у него связях с «мировой закулисой». Похоже не без «Альфы» планомерно насаждались мифы об ее особых отношениях с силовиками, спецслужбами и прочими сильными «мира сего». Политолог Станислав Белковский писал: «Главное, что отличает Фридмана от коллег-олигархов и позволяет ему преуспевать, — понимание механизма власти… Фридман создал разветвленную структуру архиэффективных собственных «бюрократических группировок» в разных регионах, которые состояли из гражданских и силовых чиновников и судей…». Благодаря такого рода «демонизации», с 90-х годов и вплоть до нашего времени за «Альфой» тянется постоянный шлейф обвинений в т.н. «гринмейле», рейдерстве и других не самых одобряемых в приличном бизнес-обществе практиках ведения дел.
И вновь – «вопросы, вопросики». Была бы возможной легендарная «агрессивная стратегия» «Альфы» по отношению к ее многочисленным жертвам и конкурентам без соответствующего «ресурса»? И много ли стоили бы предпринимательские таланты Фридмана без постоянной подпитки нефтяными деньгами – сначала в виде дивидендов от ТНК-BP, а затем – в виде «кэша» от ее продажи?
* * *
«Мы не банкиры, не нефтяники — мы инвесторы. Мы вкладываем и помогаем деньгам работать. Этот процесс бесконечен», – рассуждает Михаил Фридман в одном из своих архивных интервью. Но что-то в этой красивой истории успеха не клеится. Например: почему вдруг такой талантливый и прозорливый в пределах отдельно взятой России инвестор вдруг теряет чутьё и терпит одну неудачу за другой в попытках закрепится на международной арене?
Скандалом и уголовными делами закончилась попытка Фридмана получить контроль над испанским телекомом Zed World Wide (ZWW). Попытка экстраполировать на испанскую розничную сеть Dia бизнес-практики Х5 поставила ее на грань банкротства. Строительство глобальной телеком-империи на базе «Вымпелкома» закончилось некрасивыми обвинениями в коррупции, по которым компании пришлось заплатить властям США и Нидерландов свыше 800 млн. евро отступных, после чего спешно менять имя на VeOn.
Возможно что в попытках противопоставить себя «другим» предпринимателям – выходцам из России Михаил Фридман вольно или не вольно выдает желаемое за действительное. Всем хочется казаться чуть лучше, чуть умнее и чуть честнее чем на самом деле. Ничего особо страшного в этом нет, – но ровно до тех пор, пока человек говорит только за самого себя.
