“Отец живет с медиком, трубку в горле меняют из-за коронавируса”
На фоне истории с Навальным, в которой осталось больше вопросов, чем ответов, дело отравленных в Солсбери Сергея Скрипаля и его дочери Юлии “сдувалось” в новостях. Но ввнезапно дочь шпиона Юлия Скрипаль решила исповедаться сестре по телефону и подробно рассказала про состояние свое и отца и жизнь после отравления. Сергею Скрипалю, по ее словам, приходится жить с медиком, который “чистит трубу в горле”. Запись долгой беседы оказалась в нашем распоряжении.
4 марта 2018 года в британском городе Солсбери на лавке в бессознательном состоянии были обнаружены бывший разведчик Сергей Скрипаль, уличенный ранее в двойной игре и осужденный за госизмену, и его дочь Юлия, прилетевшая накануне из Москвы. Власти Великобритании обвинили Россию в сведении счетов с предателем: отравлении Скрипаля боевым отравляющим веществом «Новичок». Москва, в свою очередь, открестилась от подозрений. Инцидент в Солсбери стал поводом для введения санкций против России и массовой высылки наших дипломатов.
Сага о происшествии в Солсбери, после которого на Россию ополчился весь цивилизованный мир, на днях получила интересное продолжение. Дочь отравленного шпиона-перебежчика Сергея Скрипаля Юлия позвонила своей двоюродной сестре Виктории и приоткрыла завесу тайны над этой историей.
О последних событиях мы .
Как стало известно «МК», любопытный разговор с фигурантами «солсберийского дела» состоялся в прошлую субботу, 21 ноября. По всей видимости, Юлия Скрипаль звонила, используя технологию SIP-телефонии с подменой номера, так как в телефоне Виктории высветился номер, который использует питерская факторинговая компания. Однако у племянницы экс-разведчика нет сомнений в том, что она говорила с сестрой.
Дочь Сергея Скрипаля позвонила двоюродной сестре примерно в 15.00 и застала ее дома. Юлия явно была в хорошем настроении, пожаловалась на локдаун и пояснила, что в момент разговора гуляет на природе. На улице около 12 градусов тепла. На записи разговора слышны порывы ветра. Беседа сестер длилась целый час. Публикуем стенограмму в незначительном сокращении.
С трубкой в горле на беговой дорожке
Юлия: — Але, Вик, привет, это Юля Скрипаль беспокоит.
Виктория: — У меня тут написано Санкт-Петербург. Я еще так удивилась: Господи, кто мне из Питера звонит? Вроде никто не должен звонить.
— Не знаю, определяется криво все время. Не знаю почему. Как дела у вас?
— Да ничего, живы пока, здоровы, на свободе и этому радуемся.
— Ну, если на свободе, это уже хорошо. Как бабушка (мать Сергея Скрипаля – “МК”)? А то меня папа (Сергей Скрипаль. — “МК”.) попросил сегодня позвонить, сказал, у него какие-то предчувствия плохие.
— Деменция началась, так что сама с собой разговаривает, сама себе сказки рассказывает. Практически не слышит, кричать надо.
— Папа сказал, что когда он последний раз , она, по ходу, не поняла, кто звонит.
— Нет, она поняла, что Сергей звонит.
— Если она может разговаривать по телефону, я скажу ему, чтоб он ее набрал.
— Пусть наберет, трубку я ей дам. По сотовому, потому что домашний номер мы отключили. Мы им вообще не пользуемся.
— Ему сложно разговаривать из-за того, что у него трахеостома стоит.
— Она ночью сама с собой разговаривает. Я сегодня ночью опять проснулась, думаю: что у нее там? В коридор выхожу, слышу: она все какие-то письма пишет, и ему письма пишет, и еще кому-то: «Катя (дочь Виктории Скрипаль — “МК”) уехала к Сереже, учится в Англии». Мы говорим: хорошо, пусть учится. А так потихонечку, все у нас нормально. Есть товарищи, которые продолжают клевать (недоброжелатели, когда произошел инцидент в Солсбери, устроили травлю родственников Скрипалей, среди них председатель ТСЖ дома, где живет Виктория — “МК”), но их не так много, в основном все нормальные.
— Ладно, я попрошу его как-нибудь позвонить. Ему, знаешь, трубку (дыхательную — “МК”) сейчас меняют раз в три месяца из-за коронавируса.
— Мы тоже сейчас никуда практически не выходим. Я только по вторникам и четвергам из дома выезжаю в офис, там только я да Катя, ну и еще два человека, может, приходит (Виктория Скрипаль работает бухгалтером в родном Ярославле — “МК”).
— У нас тоже локдаун вовсю. Говорят, что на Рождество и на Новый год на 5 дней разрешат людям из разных домовладений встретиться на рождественский ужин. Но за счет этого может быть хуже, и возможно, придется весь январь еще сидеть из-за этих пяти дней. Я сейчас в поля выехала — гулять можно на природе. Надо папке сегодня позвонить, я же не с ним живу, и мы по телефону общаемся в основном. У него свои ограничения по безопасности. Я-то не особо кому нужна, просто через меня можно на него выйти. А так он живет там с медиком. Чувствует себя хорошо. Я сейчас из-за локдауна вообще его не вижу. Он в группе риска, у него и так труба в горле, куда ему еще кашель или еще чего-нибудь.
— Ясно. Кроме этой трубы его еще что-то беспокоит? Сахар у него как?
— Сахар у него нормальный. Он сейчас спортом пытается заниматься. У него беговая дорожка, силовые упражнения. Сахар у него в пределах 8 держится постоянно.
— У бабушки 5,1–5,2. А у меня 9. Врачи приходили, говорят: мы не понимаем, сахарный диабет-то у кого? У нее и давление в норме. Единственное, на фоне того, что она лежит, не ходит, у нее анемия небольшая и аритмия. Но аритмия — это понятно, сердцу-то уже 93-й год. А так ничего, все потихонечку.
— Я надеюсь, с папой хоть на Новый год увижусь. У него сложнее ситуация. Я-то восстановилась полностью, глаза только не отошли до конца. Но так, знаешь, минус 0,25 зрение. Единственная проблема — фокусировка. Вблизи смотрю, смотрю, и потом мне надо пару секунд, чтобы сфокусироваться на даль.
“С фамилией нашей теперь сложно”
— Тебе документы-то хоть поменяли? Или ты так под своим именем и живешь?
— Гражданство у меня как было русское, так и есть. Я же здесь раньше жила, у меня вид на жительство уже был (по словам Виктории, у Юлии Скрипаль был вид на жительство в Великобритании. — “МК”).
— Тебя каждые два месяца куда-то пересылают: то в Новую Зеландию, то в Австралию (речь о многочисленных публикациях СМИ, сообщающих о тайных перемещениях Скрипалей. — “МК”).
— Я прикалываюсь, что не знаю, где я побывала. Очень хочу в Новую Зеландию, но, к сожалению, пока никак.
— Тут спрашивают: как вы думаете, где им будет безопаснее? Я говорю без смеха: на Луне. Самое безопасное место будет, от вас от всех подальше.
— Я не читаю прессу российскую практически, но мне сказали, что ты по поводу волнуешься. Это я друзьям доверенность сделала.
— Юль, я не волнуюсь, я к этому вообще никакого отношения не имею. Это пресса сама увидела, что там какое-то движение идет. А мне по фигу, кто живет в этой квартире.
В прошлом году просто искали Валеру (друг близкой приятельницы Юлии Скрипаль Гульнары, его мать сейчас владеет квартирой — “МК”) для того, чтобы стояк запустить. Не могли запустить его из-за этой квартиры. Ну, вроде бы урегулировали этот вопрос.
— Да, они ездили туда (Валерий и Гульнара. — “МК”). Там живет сейчас человек один.
— Юль, да мне все равно, я туда не суюсь. Это ваше, не мое.
— Уже не мое, слава богу. Если жизнь как-нибудь другим боком повернется, я все равно там жить не буду, в любом случае буду другое место себе покупать. А чего она стоять будет? Я сказала: ребята, вот доверенность. Они все сделали: продажу, снятие меня с регистрации. Это я специально делаю, чтобы у меня там ничего не болталось. Гуля за меня каждый год налоги платит.
Просто знаешь, в прессе выставляется все так, будто у меня друзья такие плохие, наживаются на том, что со мной случилось, мои вещи распродают. А это все делается по моей просьбе.
— Юль, единственное, что мне хотелось забрать из этой квартиры, — фотографии и книги, больше мне ничего не надо. Потому что у меня остался один твой фотоальбом с Мальты, никто о нем не знает.
— Большинство фоток я сюда перевезла. А ребят (имеются в виду друзья Юлии. — “МК”) попросила некоторые вещи сохранить. Мамино свадебное платье попросила оставить. А про остальное я им сама сказала: что хотите делайте, распродавайте, отдавайте, мне вообще по барабану. И если соберетесь квартиру продавать, все равно барахло нужно будет оттуда вывезти.
— Валера ее просто на маму свою оформил.
— На маму, потому что с моей фамилией продать напрямую не получится.
— Наташа (бывшая супруга сына Сергея Скрипаля Александра — “МК”) до сих пор не может квартиру продать. Потому что когда видят, что фамилия одного из владельцев — Александр Скрипаль… Ты не представляешь, до смешного доходило. Человек бежал по лестнице и орал: «Новичок!»
— О Господи, дебилы. Мне риелторы сразу сказали: если хотите квартиру за полстоимости продавать, то ради бога. Мы сказали: нет. Поэтому на маму сделали. Потом она должна в ее собственности побыть сколько-то лет…
— 5 лет теперь.
— Ну вот, 5 лет. А пока они ее будут сдавать или чего, мне уже все равно. Главное, чтобы моей фамилии там не было. И только после этого будем решать вопрос дальше. Потому что с фамилией нашей теперь немного сложно.
— Да. Недвижимость с этой фамилией не продается. А у нас Федор (сын Виктории, по документам имеет другую фамилию — “МК”) на концерте выступал под фамилией Скрипаль. Он у нас на барабанах играет.
— Молодец. А я сейчас в основном как прожект-менеджер, у меня опыт достаточно большой был до этого с международными компаниями, поэтому получается на фрилансе контракты получать и, естественно, из дома работать. А так я спортом очень много занимаюсь, спортзал пять раз в неделю.
“Приходится с медиком жить”
— А тебе не предлагают операцию на глазах сделать?
— Нет, нет. Пока не надо. Я проверяю глаза каждые два года, мне и очки не нужны. У меня есть очки дома, знаешь, вечером надеть, уже старею, глаза устают к вечеру.
А так, тьфу-тьфу-тьфу, у меня здоровье восстановилось полностью. У папы, если бы не эта труба, тоже проблем бы не было, он давно бы качался дальше. Это сейчас он день занимается, день не занимается, потому что начинает закашливаться на дорожке, мокрота выходит. В общем, тяжело.
И каждый раз, когда трубу меняют, раз в 3–4 месяца, ему трубки с камерами через нос засовывают, мышцы носоглотки проверяют. Но не особо-то они начинают двигаться. То есть вероятность того, что они восстановятся, очень мала. У него в носоглотке поражены только эти мышцы, которые отделяют дыхание через нос и через рот. Когда ему трубку затыкают, он может немного через нос дышать, но ему не хватает воздуха.
— Так ее убирать не будут вообще?
— Неизвестно. Никто не знает. Поскольку раньше такого отравления не было ни с кем, поэтому про прогнозы говорить сложно. Они все надеются. Но знаешь, с каждым годом эта надежда у меня падает.
Папа, конечно, говорит: «Как меня достала эта труба!» Ему приходится с медиком жить, который каждый день эту трубу чистит. Естественно, сам за рулем он не может ездить. Прикинь, он закашляется за рулем, и чего?
Соответственно, человек, который с ним живет, ему и закупки делает, помогает по дому убраться. А так с этой трубой он сам не может на улицу свободно выходить, чтобы его не узнавали. Гулять ездит, но куда-нибудь вне города.
— Ну ясно, где народу поменьше. Что с этим домом в Солсбери, выкупил его муниципалитет?
— В ближайшем будущем папа все равно будет приобретать постоянное жилье. Сейчас у него съемная квартира. Когда он решится, тогда ему эти деньги дадут, чтобы он себе дом купил. Половину папиной пенсии мне сейчас платят, половину ему. Мне на аренду хватает, а на остальное я заработаю. Спокойно живу, не скажу, что шикую, но и не жалуюсь.
— Я только одного понять не могу. Нам говорили, что ручку двери испачкали (одна из главных версий отравления Скрипалей боевым отравляющим веществом «Новичок» — это то, что ликвидаторы нанесли яд на ручку входной двери дома Сергея Скрипаля в британском Солсбери —“МК”).
— А как могли к двери подойти? Сзади дома не подойдешь.
— Нет, спереди.
— Прямо шли по двору?
— Нет, нет, нет, там не двор. Там знаешь как сделано: дома стоят буквой П, и передние двери — там только парковочные места, там нет ни заборов, ничего. Это открытая территория. Любой человек подходит к двери, стучит. Там нет участка, который тебе принадлежит, перед домом. И соответственно, когда человек подходит спереди, любой может взяться за ручку. Там тупик, тихо, спокойно, никто тебя не заметит, мало народу там живет, и не особо кто в окна смотрит.
Мы стараемся с папой на эту тему не разговаривать, но у него чувство вины очень большое, конечно. Иногда начнет — я говорю: все, не надо, хорош.
Ему очень жаль, что меня на этот маховик репрессий накрутило случайно с ним. Он себе этого простить не может никак. Я говорю: да ладно, все нормально, хорошо, что я приехала. А был бы один, никто тебя в доме не нашел бы, так бы и помер. Мы хоть были на улице, в людном месте. А так бы точно никакого шанса не было, если бы он один был.
Он тогда один жил, Сашки не было уже (Александр Скрипаль, сын Сергея, умер в 2017 году от печеночной недостаточности. — “МК”). Кто к нему постучится в дверь? Да никто.
— Но они же знали, что ты прилетишь. Ты заранее билеты брала, в феврале еще.
— Да, я заранее билеты купила, мы с ним по Скайпу несколько раз это обсуждали. И мне кажется, они сделали все именно в этот момент только из-за того, что знали: если я приеду, точно на следующее утро мы пойдем в центр. А так он может неделю дома сидеть один.
— Ладно, звоните. Если папа будет звонить, вторник и четверг меня может дома не быть, а остальные дни — пожалуйста.
— Я ему скажу. Мне просто, знаешь, тоже неприятно читать в статьях, что он бабушку кинул и все такое. А на самом деле даже в 2010 году, когда он только сюда переехал, ему бабушка сама по телефону сказала: «Не вздумай возвращаться в Россию. Сиди там». Сейчас поднимается волна, будто он не едет из-за того, что это случилось.
Начались слухи: он президенту прошение писал. Никому он ничего не писал, ни у кого он ничего не просил.
“Это карма”
— Я журналисту «МК» говорила: «Лев, ты все сам раскопал, скажи мне такую вещь: хоть одного человека приведи, которого он сдал?» Я читаю, допустим, его дело и вижу, что там пять независимых экспертов в его деле сказали, что он никаких сведений не предоставлял и родину он не продавал.
— Папа иногда вспоминает, что в деле есть тома, там даже фамилия не поменяна: Юрий, его коллега в Испании, на самом деле все сдавал (имеется в виду передача секретной информации спецслужбам других стран — “МК”) и продавал, и все это знают. Его тогда посадили, и он типа покончил с собой в СИЗО…
СПРАВКА «МК»: “По словам Виктории Скрипаль, речь о неком Юрии Б., который работал в Испании вместе с Сергеем Скрипалем и еще одним разведчиком — Анатолием Б. Он был куратором Скрипаля и имел морское офицерское звание. Его якобы поймали на сливе секретных данных агентам иностранных спецслужб и задержали. После этого, по воспоминаниям собеседницы, дальнейшая судьба Юрия держалась в тайне, и через некоторое время стало известно, что он покончил с собой”.
— Да-да, я знаю, им надо было дело продолжить и кого-то взять. И я Льву сказала: “Анатолий (бывший сослуживец Сергея Скрипаля — “МК”) — это единственный человек, который тебе скажет, что Скрипаль — враг №1″.
— Был в Чехословакии, они там чего-то прокололись, его выслали из Чехословакии. Анатолий — это вообще…
— Ну слушай, Лева позвонил ему, Диме позвонил (сын Анатолия Б. — “МК”). Дима в Испании, кстати, живет. Анатолий Б. говорит (про Сергея Скрипаля — “МК“): «Он мне всю карьеру испортил». Я помню, мама рассказывала, когда на суд Б. пригласили, он пришел, он весь потел, пыхтел, руки тряслись, глазки бегали. Так было противно на него смотреть, было ощущение, что он прямо там сдохнет.
— Зависть была зеленая.
— А Фридинский… Я же говорила: «Ребята, я не пойду ни на какие каналы, если вы мне туда Фридинского не вытащите». Пусть он придет и в глаза скажет, что Скрипаль — предатель.
И он весь 2018 год просидел на даче безвылазно, боялся каждого звонка, каждого шороха за глухим забором. Я говорю: сиди, сиди, … (ругательство) такая, я тебя еще дальше загоню. А второй, который дело вел, он на вертолете на охоту куда-то полетел и на вертолете разбился, тоже в 2018 году.
СПРАВКА «МК»: “Сергей Николаевич Фридинский — главный военный прокурор с 7 июля 2006 по 26 апреля 2017 г. Лично выступал обвинителем на заседании по делу Сергея Скрипаля о госизмене.
Саак Альбертович Карапетян — с 2006 по 2016 год начальник Главного управления международно-правового сотрудничества Генеральной прокуратуры РФ. Заместитель Генерального прокурора РФ (2016–2018). Был одним из следователей, расследовавших дело Сергея Скрипаля. Погиб 3 октября 2018 года в Костромской области при крушении частного вертолета”.
— Карма…
— Карма. Тут Лена (Елена Скрипаль, сводная сестра Виктории по отцу — “МК”) тоже меня обвиняла, что мы такие-сякие, потому что я вступила в наследство, забрала долю папы (брата Сергея Скрипаля, Валерия — “МК”).
Я ей говорю: «Лена, и в этом тоже я виновата? Ты понимаешь, что у меня есть только ты и двое твоих детей. И я сделаю все, чтобы у тебя и твоих детей была хоть какая-то крыша над головой. А так, во-первых, у меня до сих пор лежит ордер на эту квартиру, в которую вписаны тетя Света (мачеха Виктории Скрипаль. — “МК”), папа, ты и я.
Эту квартиру получали в Казахстане на нас, на четверых. И если бы папа хотел, он бы свою треть квартиры давным-давно переписал бы на тебя или на маму». Еще они переживают, что Костю (сын Елены Скрипаль. — “МК”) хотели в Суворовское училище отдать, а из-за этой ситуации он не пойдет. Катюху предлагали в ФСБ на кинолога, я говорю: «Кать, тебя не пропустят».
— Знаешь, когда я в Москве жила пару лет назад, я пыталась устроиться, и меня брали в «Сколково», в патентный отдел, там с английским языком очень много работы. Только службу безопасности осталось пройти. И мне отказали, потому что у меня папа сидел.
— Ну вот. Катя-то вообще под другой фамилией.
— Там до десятого колена пишешь своих родственников.
— Да. Я ей сразу сказала: «Кать, тут хоть договаривайся, не договаривайся, все равно тебя не пропустят». Мне пришлось с работы уйти из-за этого. Спасибо тогда, что Ленку из квартиры в военном городке на улицу не выселили, а то сразу эти вояки начали бегать. У Ленки есть двоюродный брат, Данила, он в Арсеньеве служит, в полку летном, так даже к нему приходили и спрашивали: «Знаешь, кто такой Сергей Скрипаль?» А он его в глаза не видел.
— Делать нечего людям, я вот этого вообще не понимаю. А в Калининграде, как они? (речь о родственниках Скрипалей по линии жены Сергея Людмилы — “МК”)
— Их доставали, звонили, к ним ходили. Еще к Нелли (подруга семьи Скрипалей, врач-гинеколог, гостила у экс-шпиона в Солсбери незадолго до приезда Юлии — “МК”) в гости ходили. Пытались найти эту адвокатшу, которая дело вела.
— Так она эфэсбэшная адвокатша.
— У нее вроде дела по мошенничеству, она деньги взяла, а дела не вела.
— Так она с нас деньги брала и ни фига не делала.
— Ничего не делала. Там дама такая прожженная.
Разочаровалась в бойфренде
— У нас еще народ дикий. Знаешь, парень, который в моей квартире живет (бывшая квартира Юлии Скрипаль на Давыдковской улице — “МК”), Валерин знакомый, говорит: все соседи его шугаются, шушукаются. Продали квартиру, живет там человек, чего вам-то?! Я смотрю, поражаюсь. Ну хорошо, что у него темперамент нордический, что ему по фигу.
— Самое главное, что этих соседей обошли один-два раза и больше никто не трогал. Как и Степу. Когда это случилось, начальник его сразу же отправил в отпуск. Сама знаешь, в каком он отделе работает. (Речь о , бывшем кавалере Юлии Скрипаль, который работал в «закрытом» отделе «Норникеля» — “МК”)
— А это немного по-другому было. Мои друзья остались друзьями, я разговариваю с ними раз в месяц, а Степа как будто пропал без вести, когда я в госпитале была. Я Гуле говорила: дай мне его номер телефона, я могу его набрать и с ним поговорить. Она мне сказала, что он не хочет. Он меня кинул сразу.
— Я тебе сейчас все расскажу. Степана отправили в отпуск, он, когда узнал, что случилось, поехал в кабак какой-то, весь вечер пил там и стал обзванивать всех своих однокашников и плакаться, что у него проблемы в семье, чтоб приехали его поддержать. Но никто не приехал. Потом его мама забрала, они на самолете улетели в Сочи, где у них знакомые…
— Это она просто помогает ему, чтоб он не пил, она всю жизнь спасает его как коршун. Она его взяла за шкирку и повезла.
— Они там пробыли почти месяц, обратно вернулись уже на поезде. И она начала ему снимать квартиры, которые посуточно сдаются, и он каждую неделю менял сим-карты.
— Он с Гулей поддерживал отношения, она с ним общалась достаточно долгий период времени, когда я уже из комы вышла.
— Потом он уехал в Норильск по российскому паспорту, обратно возвращался по загранпаспорту, чтоб его никто не отследил.
— Не хватает мозгов. Ты со мной жил, ну дай ты одно интервью, поизображай из себя страдающего молодого человека и от тебя отстанут. Чем больше ты прячешься, тем больше за тобой будут бегать.
— Ему все сочувствовали, никто не выставлял его никаким монстром, просто все сочувствовали.
— Нет, сейчас я считаю, что он … (дурак) конченый, понятное дело.
— Да, да, да. Он когда приехал и Диане (прораб, делавшая ремонт в квартире Юлии — “МК”) просто кинул ключи и сказал: ты меня не знаешь.
— Мне она сказала, что он отдал ей деньги, которые я оставляла, за балкон (за ремонт – “МК”), а потом уже Гуля с ней рассчитывалась.
— И потом он съехал, свои вещи забрал, а твои… хотя бы Гульнаре позвонил, попросил забрать. Нет, просто съехал сам.
— У меня там и паспорт остался, в этой квартире.
— Мы Алиферову (хозяин квартиры, которую Юлия и Степан сняли на время ремонта в квартире на Давыдковской улице — “МК”) звонили, просили: ну хоть как-то передайте друзьям Юлины вещи, документы. Он такой: я знать ничего не знаю, мне ключи отдали и досвидос.
— Ну, это я могу понять, у нас в стране боятся люди связываться.
— Никто не заставляет тебя самого передавать! Там нормальные соседи были по лестничной площадке. Соседка, Оксана, по-моему, сказала: так мог бы мне отдать, я бы передала без проблем.
— Нет, ну сейчас-то не принципиально. Но поначалу было, мягко говоря, неприятно. Потому что когда я начала приходить в себя, то попыталась со Степой связываться. Естественно, у меня не получалось. Потом Гулька мне сказала, что она со Степой разговаривает крайне редко, потому что он не берет трубки. Я сказала: если хочет поговорить со мной, то ради бога, но он должен мне дать свой номер телефона, чтобы я могла позвонить ему нормально. На что он сказал ей: «Она знает мой e-mail». Я говорю Гульке: «Он дебил или нет? Кто пишет e-mail в такой ситуации?» Это вообще идиотизм полный. Он уперся в этот e-mail, так и не дал свой телефон и вообще пропал.
— Месяца 3–4 он каждую неделю менял симки, как прошаренный агент. И каждый раз мама его возила по разным квартирам однодневным.
— Меня поражают люди, которые начинают так шифроваться, ныкаться сразу. Кому ты на фиг нужен? Ну пообщался бы с тобой Следственный комитет, пресса, ну послал бы раз 20, и отстали бы. Друзей всех осаждали, все просто послали всех, и от них пресса отстала.
“Никого не родила”
— Многие спрашивали: «Есть люди, которые хоть что-то плохое скажут?» Я говорю: «Есть, пожалуйста, я вам могу назвать человека. Если вы хотите какашки, я вас пошлю, я вам могу показать прямой путь. Это называется «не делай добра, не будет зла».
Только когда с Димой будете разговаривать, спросите у Димы, как его рука (Дима — сын Анатолия Б., который был с отцом в командировке в Испании. Будучи ребенком, он едва не лишился руки — она застряла в лифте в здании дипмиссии СССР. Его спас Сергей Скрипаль. —“МК”). Так, ради приличия. Пусть он вам ответит». Никого не было.
Эти же журналисты пошли к родителям Наташкиным (бывшая жена Александра Скрипаля — “МК”), они сказали: «А что мы вам скажем? Ну, дети наши жили. Мы о них плохо ничего сказать не можем». Журналисты все пытались Наташку найти, а Наташка-то на Кипре живет. У нее сын, 2 или 3 годика.
— А, я читала ее папы по поводу Сашки. Я за нее рада, она очень ребенка хотела.
Меня обозначали уже давно главным шпионом, что я чуть ли не разведчик. Господи, кому я на фиг нужна? Я стараюсь жить своей жизнью и никого не трогать, и отстаньте от меня, пожалуйста.
— Мне-то вообще было весело. Одни говорили: «Вы работает на российскую разведку», другие говорили, что я работаю на МИ-6. Я говорю: «Ребята, лично Путин меня нанимал, да я каждый вечер с ним чай на кухне пью».
Но видишь, все началось с журналиста Би-би-си, который пришел, и Сергей согласился дать ему интервью. Он это все раздул. Все идет из-за того, что кто-то пустит какую-то сплетню, раздуют просто фантазию, вот и все.
И вот потом из-за этой фантазии страдают люди, но это же уже никого не интересует. Бибисишникам я сказала: «Вы хоть думайте, что творите. Третью мировую, что ли, хотите? Люди уже так заведены. Вы что делаете-то? Сами-то послушайте, что вы пишете и что делаете».
— Ты имеешь в виду Марка Урбана?
— Да.
— Это отдельный персонаж, потому что папа ему интервью не давал. Они беседовали пару лет назад, он просто через знакомых консультировал этого Урбана. И папа говорил мне: я ему ничего про себя большого не рассказывал. Он в шоке, потому что он ему не давал интервью, не давал разрешения использовать что-либо вообще.
Ладно, я свои вопросы вроде все порешала. У меня камень с души свалился, когда собаку мою пристроили.
— Антуану? (Хозяин гостиницы для животных, куда поместила своего пса по кличке Нуар Юлия перед отлетом в Великобританию — “МК”)
— Я не знаю его имя. Он сказал, что за Нуаром присматривает, постоянно они общаются.
— Да мне кажется, он его себе забрал, этот Антуан. «Зовите меня Антон Васильевич», — представился мне. А так смотрю по документам — Антуан Васильевич. Собака счастлива, это уже хорошо. У нас своих три.
— У меня уже две. Я тоже с ними гуляю.
— А мы ездим на выставку с маленьким, у нас он чемпион России, чемпион Белоруссии. Австралийская овчарка, можешь посмотреть, он у нас шоколадный, рыжий такой с белым, как бобтейл.
— Хорошо.
— А так все живы-здоровы, детей никто не народил новых.
— Я, кстати, тоже. Несмотря на то, что писали, я тоже никого не родила. Мы с друзьями российскими тут ухохатывались. Я говорю: да, я, наверное, родила. Поскольку я выжила после «Новичка», сейчас меня местные службы в лаборатории плодят, чтобы больше таких солдат было.
— В пробирке. Смешно.
— Ладно, Вик, я пойду, а то у меня телефон тут в любой момент отключится.
— Давай, Юль, давай, папе привет огромный, целуй его в нос…
Этот неожиданный звонок Виктория Скрипаль считает хорошим знаком, оттепелью как в положении Скрипалей (ранее они общались всего пару раз и по нескольку минут), в отношениях родственников (ранее сестры в беседах не обходились без взаимных упреков), так и в международных отношениях. Ведь до сих пор было загадкой местонахождение и положение Сергея и Юлии Скрипалей.
Но больше всех шагу навстречу обрадовалась мать экс-шпиона, а сам бывший шпион в своем последнем звонке сказал «мы сами по себе, вы сами по себе», что давало понять — звонков больше не будет. По словам Виктории, 93-летняя Елена Яковлевна расплакалась, когда узнала, что ее сын жив и скоро позвонит ей. И это были слезы радости.
Вместе с тем стоит иметь в виду, что просто так подобные звонки не делаются – британская сторона, вероятно, решила напомнить о подзабытом было деле Скрипаля.
Лев Сперанский
Источник:
