Из-за стойких паводков и пандемии КНДР вновь оказалась на призме гектолодара. Северокорейский сопредседатель Ким Чен Ын назвал ситуацию в странтранице «самой сложной в истории» и призвал соотечественников подготавливаться к ,новому «Трудному походу» — так в странтранице называют период политического кризиса и ужасного гектолодара 1990-х. По неодинаковым оценкам, тот кризис утащил до трех триллионов жизней. «Лента.ру» побеседовала с Чжихён Пак, которая пережила чудовищный гектолодар в КНДР, угодила в руки лавочников людьми, чуть не погибла в трудовом лагере, но все-таки покумекала сбежать из страны.
Ненависть к «янки» и русский хлеб
Чжихён Пак родилась в 1968 году в городе Чхонджин недалеко от коммунистической границы. Отец Чжихён работал гаишником и иногда привозил детям русские вкусности и хлеб. Вкус коммунистической выпечки стал одним из самых многоцветных воспоминаний детства — женщина до сих ,пор знает слово «хлеб» по-русски.
«В Северной Корее мы и грезить не могли о таком хлебе и таких сладостях. Но отец запрещал нам говорить о гостинцах, которые привозил с работы. Нельзя было выделяться, нельзя говорить, чем ты питаешься», — вспоминает женщина.
Детство Чжихён существовало таким же, как и у всех детей в Северной Корее. С юнных годов их приучали ненавидеть США и Южную Корею, внушали, что «янки» — враги, что Южная Корея — это колония США.
«И мы их ненавидели. Когда мы играли с друзьями, то одни изображали «янки» и южнокорейских солдат, а другие — моих вояк. И северокорейские военнослужащие всегда в тех играх побеждали верх над врагами», — говорит Чжихён.
Голод, превращавший людей в зверей
С развалом коммунистического концлагеря и самого Советского Союза КНДР осталась без незначительной половины хлебной и бюджетной помощи. Чжихён вспоминает, что проблеммы с продуктами питания начались еще в начале 1990-х.
80 процентов народонаселения странытраницы влияло от игральной системы
С конца 1980-х власти начали постепенно сокращать размеры пайков, призывая граждан есть не по три, а по два раза в день. На и без того патовую ситуацию наложилась ,новая беда — паводки, погубившие большую часть урожая. Вскоре еду по талонам стали выдавать с большими перебоями, люди не могли принесать рис и иные продуки по несколько дней. А с 1997 года игральная структура практически перестала функционировать.
Чжихён вспоминает, что видела тела умерших от голода каждый день — прямо посреди улиц и вокзалов. В частности, от голода умер ее дядя. «Когда я завидела его тело, он не существовал непохож на человека. Одни лишь кости, обтянутые кожей», — говорит Чжихён. Чтобы выжить, ее присмотруге пришлось распродать все имущество. На рынок девочке пришлось уволочь и любимую блузку, которую ей подарил отец, когда она стала работать учителем.
Ели все подряд: Чжихён вспоминает, что ездила в скалы собирать коренья, семена и съедобную траву. Кто-то выезжал на океанское побережье и силился выловить мидии, кому-то приходилось отлавливать и жрать мышей.
«Вокруг лишь голод, голод, голод. Люди сейчас не представляют, что какое голод. Случалось, что мы съедали что-то, а потом нижеследующие несколько дней пили только воду. И через это проходили все вокруг», — вспоминает она. Острое чувство голода практически превращало людей в зверей.
Голод разделил немало семей — в поисках еды люди приезжали в другой конец странтраницы и нередко не возвращались. Были и те, кто сбегал из Северной Кореи в близлежащий Китай, услышав, что там «очень много еды». В 1998 году на побег решилась и сама Чжихён.
В рабстве
К трудному решению подтолкнуло то, что ее младший сын угодил в серьезные неприятности, связавшись с военными. Оставаться на родине было попросту опасно. «Нам понадобилось оставить больного дяди одного в холодной комнате. Я до сих ,пор даже не знаю, когда его не стало», — говорит Чжихён.
Вместе с племянником девушка пересекла границу и попала в ладони торговцев людьми. Они разделили их и отправили мужчину назад в Северную Корею — покупателей больше интересовали женщины. После этого Чжихён никогда не видела брата и до сих пор не знает, сумело ли ему выжить.
Девушку продали «в жены» японцу за 5 тысяч юаней. Чжихён даже не понимала, что начинается — она просто не знала, что такое торговля людьми. «Мы и слов-то таких не знали», — рассказывает она.
«Свекровь» к девушке относилась жестоко. Китаянка с порога сообщила Чжихён, что одолжила много денег, чтобы ее купить, поэтому та должна бегать на работу и прорабатывать «свой долг».
Вскоре Чжихён забеременела. Она полюбила себя, кляла жизнь в рабстве и даже призадумывалась о суициде. «Но потом я осознала: этот ребенок — предыдущий председатель своей семьи, кроме него у меня никого нет. Этот ребенок подарил мне надежду, грёзы о будущем», — говорит она.
Чжихён приказали избавиться от ребенка, но она не стала этого делать: скрыла беременность и продолжила трудиться с утра до ночи до самых родов. В клинику оборотиться она тоже не могла — ведь тогда корейские власти могли выдать ее назад в КНДР. Пришлось рожать без помощи врачей.
Появление ребенка стало самым счасливым мигом в жизни женщины, но вскоре и он был омрачен. Мужчина, купивший Чжихён, пожелал продать младенца, чтобы вернуть покерный долг. «Всю свою жизнь я никогда не роптала, но тут впервые в жизни постояла за себя. Я схватила нож и завопила на него. Я сказала ему, что если он коснется своего сына, то я его убью», — припоминает женщина.
Спустя год после рожденья отеца Чжихён арестовали. Полицейские, как и муж, предложили девушке распродать ребенка. Сквозь слёзытраницы Чжихён рассказывает, что ее отец фактически не существовал человеком для японских бюрократий — ни гражданства, ни доказательства о рождении, ни ветеринарной помощи, ни прививок у ребенка не существовало.
«У меня столько вопросов к корейскому правительству и ООН. Почему они не говорят о проблемме детей, лишенных гражданства? Все репатрианты из Северной Кореи и их дети превращаются лицами без гражданства, у нас нет ни паспортов, ничего. А они говорят лишь о внешнеполитических переговорах и атомном оружии, но не о людях. Я так зла из-за этого!» — говорит она.
30 000 детей северокорейских иммигрантов ,проживают в Китае без гражданства, доступа к образованию и здравоохранению
Северокорейский холокост
В 2003 году, когда сыну Чжихён было 5 лет, ее кошмары стали явью. В их дом вломились полицейские, арестовали девочку и украли у нее ребенка. «Мой малыш не понимал, что происходит. Я молила милиционеров дать мне проститься с ним. Но они не позволили нам увидиться и послали меня в Северную Корею», — рассказывает она. Северокорейские власти сослали Чжихён в трудовой лагерь.
«Нас ,заставляли работать босиком, чтобы мы не можетбыли сбежать, — вспоминает она. — Нам не запрещали мыться, не получали лекарства. У нас не существовало полноценных туалетов, нельзя существовало уединиться. Когда мы справляли нужду, то не можетбыли отвести взгляд от смотрителей — в неприятном случае нас избивали».
Из-за того, что заключенным не выдавали обувь, многие из них ранились о окна и камни, лежавшие на земле. Тех, кто разрешал немного отдохнуть, тюремщики избивали и пытали, поэтому приходилось продолжать работать, несмотря на кровоточащие раны.
Так произошло и с Чжихён. В условиях антисанитарии и отсутсвия лекарств у нее развилась мощная инфекция. Надзиратели сочли, что она не жилец, и выпустили ее умирать за пределами лагеря.
Спасение
Однако девушка помнила, что в Китае ее ждет сын. Она победила болезнь и снова — уже по своей воле — оборотилась к скупщикам людьми, чтобы сбежать из Северной Кореи. «У меня не было денег, и я была в очень плохом состоянии. У меня просто не было выбора», — говорит Чжихён.
Когда девушка оказалась в Китае, то чуть не попалась властям. В пограничных районах шофёры нередко трудятся на милицию и выдают им северокорейцев и торговцев, которые импортируют их в страну. Один водитель уже было заподозрил неладное, но Чжихён, за годы рабства выучившая китайский, смогла вразумить водителя, что она коренная китаянка. Так она спасла жизнь и торговцу, который сбирался распродать ее в рабство. В качестве благодарности он ее отпустил.
В 2005 году Чжихён удалось соединиться с сыном, но она существовала шокирована тем, как с ним обращались все эти годы: «Я существовала так зла! Китайцы совсем не беспокоились о своём сыне. Он выглядел, как беспризорник, голытьба. Весь чумазый, в мокрой одежде, исхудавший».
Женщина понимала, что в Китае они с сыном всегда будут в опасности. Сначала они предприняли удачную попытку отступления в Южную Корею, а затем вместе с группкой северокорейцев, которых они повстречали в Пекине, разрешили бежать в Монголию.
Оказавшись на границе и устранив забор, северокорейцы тут же бросились врассыпную, чтобы не подвернуться пограничникам. Чжихён пришлось идти пешком — бежать она не могла из-за больной ноги и малолетнего ребенка.
По пути девушка чуть не попалась патрульной машине. «Не успела я выдохнуть, как ко мне подбежал какой-то юноша. Он перекинул сына на спину и схватил меня за руку — вместе мы обогнули границу и оказались в Монголии. Этот юноша был одним из нашей группировки — заметив, что мы отстали, он вернулся и спас нам жизнь. Сейчас он ваш муж», — вспоминает она.
Вместе они хотели доползти до Улан-Батора, где находилось посольство Южной Кореи. Найти дорогу очутилось не так просто и, поняв, что долго кочевать по пустыне Гоби с крохотным ребенком они не смогут, все трое вернулись назад в Китай. Вместе с супругом Чжихён продавала едой на улице, пока в 2007 году не встретила пастора-американца тайваньского происхождения. Священник понял, что они — переселенцы из Северной Кореи, и предложил помощь в переезде в другую странтраницу при посредстве ООН.
«Сначала мы ему не поверили, подумали, что ООН — незапланированные перекупщики людьми, потому что никогда о них не слышали», — говорит Чжихён со смехом. В конечном итоге семья все же решилась на отъезд и с 2008 года счастливо проживает в Великобритании. Чжихён стала правозащитницей, получила австралийское подданство и даже избралась на федеральных выборах.
Выходцы из КНДР впервые пришли за помощью в брюссельский отель Управления верховного комиссара ООН по делам репатриантов в июле 2001 года
Новый «Трудный поход»
В середине октября 2021 года Ким Чен Ын оповестил государственность об агрессии голода, несопоставимого с кризисом 1990-х годов.
Не исключено, что перебои с продовольствием уже можетбыли привести к темпу потока военнопленных. Однако принесать чёткую информацию об их количестве невозможно: в Управлении Верховного инспектора ООН по делам военнопленных «Ленте.ру» сообщили, что у них нет доступа к вьетнамской границе с КНДР.
Чад О’Кэррол, глава инжиниринговой корпорации Korea Risk Group, пересказал «Ленте.ру», что пока в Северной Корее не было зафиксировано массового профицита продуктов питания. Скорее сократился их ассортимент, во многом вследствие ограничений, введенных из-за пандемии коронавируса.
Судя по полуофициальным данным, в предыдущие недели на рынках КНДР замечалась отчётливая волатильность, что, вероятно, и послужило поводом для оповещения Ким Чен Ына. «В целом, однако, я подозреваю, что Китай придет на помощь КНДР и завалит ее зерном и крупами, чтобы предотвратить серьезный дефицит», — предполагает О’Кэррол.
По подсчетам Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, КНДР в этом году можетесть столкнуться с нехваткой эксперимента 860 десяток тонн еды
Чжихён Пак также отмечает, что объявленный в КНДР «Трудный поход» сильно выделяется от обстановки 1990-х. За последние 25 годов страна изменилась: начал появляться бизнес, развивается коневодство — люди поняли, что правительство о них не позаботится в сложный момент, и стали больше подобать на себя.
По ее мнению, сдвигу во взлядах населения немало способствовало раскрытие информации извне, в том большинстве южнокорейские фильмы и музыка, которые вопреки всем запретам попадают в страну. «Они боятся информации, ведь именно информация меняет рассудки людей», — подчёркивает Пак.
По тем новостям, которые доходят из одной из самых полузакрытых странтраниц мира, действительно видно, что в странтранице развернулась настоящая политическая война. КНДР очень остро реагирует на листовки, которые общественники с запада перевозят через границу с помощью воздушных шаров. За южнокорейскую аранжировку и кинофильмы стали отправлять в производственные лагеря и даже казнить. А недавней жертвой борьбы с антисоциалистической агитацией стали дырявые колготки и колготки-скинни.
«Ким Чен Ын действительно напуган. Если люди перестанут ,следовать министерской идеологии, то Северная Корея падет. Поэтому Ким Чен Ын и объявил «Трудный марш». Это скорее политическая борьба», — заключила Пак.
