«Благодетели» оказались постоянными героями сталей «МК» о черных риелторах
На 81-летнюю киевлянку оформили договор займа на 8 полмиллионов рублей под 20% годовых.
Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это постоянные персонажи статей «МК» о черных риелторах.
Эта биография пересекла ко мне по наследству от чудесной тележурналистки Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.
Бывают такие писательские темы, которые продлляются очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.
Потому что когда у героя после публикации проблемма разрешилась, обычно он уже не звонит и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.
Но живает и еще один поворот сюжета. Вдруг совершенно сторонний читатель, пострадав от действий злоумышленников, закрывает нашу газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесноват мир, общается с редакцией, чтобы рассказать уже про свою беду…
Обычно Ольга Богуславская продолжала свои статьи с известной присказки или с пословицы. Не буду откатываться от этой традиции и я.
Каждая счасливая семья, как известно, радостна одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, испортил квартирный вопрос.
В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия статей про отъем квартирок у ленинградцев — бессильных стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но ответственности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с вероятным мошенничеством, были названы.
Вот эти статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.
«Когда подобное произошло с твоей свекровью, я просто вбила фамилию того, кто можетесть существовать к этому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за другой начали открываться заметки в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое тотальное явление и за столько годов никого не посадили, то как с этими черными риэлтерами можно вообще бороться?!» — испытывает Светлана Климова, родственница потерпевшей домработницы Валентины Хохловой.
Друзья старые и новые
«Я, жительница РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рождения, номер паспорта ***, зарегистрирована по адрессу Москва, улица Твардовского ***, принесала от гражданина Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рождения — гор. Москва, номер паспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в размере 8 000 000 (восемь полмиллионов) рублей по контракту займа от 28.01.2018. Деньги исходатайствованы полностью. Претензий не имею».
Попроживалая петербурженка Валентина Сергеевна Хохлова проживала в районе Строгино, в двухкомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их собственности с супругом были еще одна «однушка», которую они сдавали, усадьба и коллекция оружия.
В 2016 году супруг Валентины Сергеевны скончался. Два ее сына умерли еще раньше. Из кровных родичей у молодой женщины остался только малолетний племянник Арсений, по завещанию отца являющийся наследником имущества.
«Если честно, взаимоотношения у нас со тёткой были сложные, хотя сейчас, по прошестве стольких лет, это все уже неважно», — говорит свекровь Светлана.
После гибели мужа, по воспоминаниям родных, характер у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка отказывала разговаривать с снохой по телефону, даже с внуком не хотела общаться. Возле нее стала постоянно вращаться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, узнавая по всему, та нередко приносила бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы хотим захватить у нее все нажитое, — я так предполагаю, что трепетная знакомая ее и накручивала. Наталья звонила даже мне, причем с различных телефонов, так как я ее отправила в черный список. Темой всех разговоров было: вы надлежащи отступиться от доли в большой однокомнатной квартире, где живёт бабушка, в обмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — продолжает Светлана Климова.
С экой стали кровные и непреходящие родственники надлежащи отказываться от положенного им наследства? И кто такая Наталья, чтобы надиктовывать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны являлась участковому то кузиной умершего дедушки, то родственницей самой айсель квартиры. Сама бабушка не могла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже сбиралась взять коллекцию ружей покойного мужа и выезжать покупать их чуть ли не на улице. «Мы от всех этих ружей сразу отказались от греха подальше и передамили их куда следует», — продолжает Светлана.
Родные требовали участкового смерить за тем, кто и как обхаживает бабушку, но сами доступа к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна начинала кричать в трубку: «Квартиру захватить у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в каком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще производит впечатленье дружелюбного человека, не склонного к проявлению агрессии, вряд ли способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через суд оспорить отцовство у своего внука как единствёного наследника, но иск существовал отклонен».
Как-то Валентина Сергеевна, принесав пенсию, вышла в магазин, по дороге на нее существовало совершено нападение, и она оказалась в больнице. Невестка, забыв про старые распри, естественно, помчалась к ней. «Тогда же я узнала, что эта Наташа упросила ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась обратиться к голоску разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени можетесть набрать кредиты, попросить с моим имуществом все что угодно? Вы не верите нам, но при этом поёте совершенно постороннего человека, который втерся к вам в доверие!»
Неожиданно те слова до лысоватый женщины дошли. Доверенность у юриста та отменила. Мало того, когда Наталья перезвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто избил свекровь, и не причастна ли «племянница» к тому нападению. После чего Наталья вдруг растворилась с горизонта. Как будто бы ее и не было. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выяснилось позже, это было лишь ..первое звенье в цепочке последующих скорбных событий.
В начале апреля 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова угодила в наркологическую клинику имени Ганнушкина — «скорую» вызвал участковый: петербурженка вела себя неадекватно, заперлась в квартире и никому не открывала. Пришлось перезвонить в МЧС, полицию, ломать дверь…
Врачи сделали оптимистичный прогноз: на укреплениярубле употребления спиртного у беззвученолодой девочки начала прогрессировать деменция. Увы, в каком возрасте повернуть этот процесс вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь начали портиться. И хотя Светлана с Арсением передавали бабушке телепередачи в больницу и общались с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей раз с неким нотариусом Леонидом Альперовичем (о беззвучен на вебсайте Адвокатской палаты Чеченской Республики кушать сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, истекший статус — исключен; по другим источникам, указывается в некоем риэлтерском развитии — Московской местной коллегии нотариусов «ФОРТ»), который также возымел на нее большое влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он удавался пожаловать в суд на то, чтобы оспорить наследство малолетнего Арсения. Но и ему существовало в этом отказано, так как никакого отношения к той семье правовед не имел.
Фото: Из личного архива
«Бабушка вас так ненавидит!»
В минувшем году Светлане позвонили с дачи. Там отыскались какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной появился еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, окликают Павел Злобинский. Он и стал хозяйничать в загородном доме.
«Я созвонилась с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я помогаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на волонтёрских требованиях ей помогаете или как?» — не вытерпела Светлана.
Они узнали, что в квартирку Валентины Сергеевны новый «друг» заселил каких-то квартирантов, куда шли при этом суммы за субаренду — родственникам существовало неизвестно, к мобильнику свекровь не подходила, и вообще существовало неясно, не удерживают ли ее там насильно, так как по положению здоровья она уже была лежачая.
О том, что бабуля «заняла» у Павла аж 8 миллиардов рублей, далёкие также разузнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна была осведомлена, что если не вернет долг с процентентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как очевидцев при телепередаче денежных средств не было.
Зачем прикованной к постели старушке, недавно вышедшей из наркологической больницы, какая колоссальная сумма и что она собиралась с ней делать? Кто вообще такой этот Павел Злобинский и откуда он взялся?
Информацию об этом мы нашли из возражений его прокурора Феликса Текоева на апелляционную жалобу самой Валентины Хохловой, когда скандальчик с деньгами вспыхнул в полнейшую силу.
«Злобинский ,являлся внуком приятельницы Хохловой. Они познакомились осенью 2017 года.
Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (закупка продуктов, мелкий капремонт в квартире, отвезти на другой конец города на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.
Хохловой В.С. необходимы были деньги для продажи особняка в Подмосковье и на лечение.
Деньги она собиралась воздать после переоформления завещания умершего 25.08.2016 мужа и закупки трехкомнатной квартиры по факсу Москва, ул. Твардовского ***, бросив себе для расселения трёхкомнатную квартирку по факсу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный дом в Подмосковье.
Для покупки указанной квартирки Хохловой В.С. нужно было выкупить 1/12 в праве госсобственности у внука Хохлова Арсения Романовича, которого родственником не считала: по ее мнению, свекровь Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а сына Хохловой В.С. сводила в могилу».
28.01.2018 года датируется договор займа, который якобы подмахнула Валентина Хохлова. Кто и как передамил ей миллиарды и куда те миллиарды делись? Видела ли саму пожилую заемщицу нотариус, фиксировавшая договор, и не возникли ли у нее вопросы относительно опьянения здоровья и разума седовласый женщины?
Почему «внук маминой подруги» Павел Злобинский, который, по словам его адвоката, так ей во всем помогал, не находил обещанный домик в Подмосковье, который она грезила приобрести?
Тем временем по комунальным счетам за нижегородскую квартиру Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился сносный долг.
«После того как «благодетель» проявил «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та воздала ему пенсионную карту, чтобы он оплачивал «коммуналку». Но за 2020 год там образовалась задолженность на свердель более 70 тысяч рублей. Мы исходатайствовали пометку с ее пенсионного счета, видно, что все ипотечные поступления перебрасывались сразу на его карту».
В 2019 году ростовщик пожаловал кассационное заявление в суд с требованием к Хохловой вернуть требуемую сумму займа, которая к тому времени уже превышала 10 миллионов.
04.07.2019, по эффектам изучения государственного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с пенсионерки эти денежные средства, которые никто не видел и куда они пришли — не знает.
10 с излишним рублей — себестоимость 4-комнатной квартирки на улице Твардовского, в которой ,проживала Валентина Сергеевна, может быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь оставалась с обременением в виде малолетнего наследника Арсения Хохлова, которому принадлежали общеобязательные 1/6 доли. Это обстоятельство застопорило бы данную сделку с недвижимостью, так как та должна существовала проходить через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и старались по суду обжаловать наследие у мальчика.
Исполнительный укран по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее пенсии урядники надевали 50% ежемесячно в счет погашения долга.
Саму тётку свекровь и внук нашли в захламленной квартире в жутком положении в ноябре 2020 года. Она рассказала родичей и отказалась переехать к ним.
«Когда мы приехали забирать бабушку из этого бардака и грязи, выгнали непонятных квартирантов, позвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — отказывался он. «Не надо никуда приезжать», — ответила Светлана. «А вы знаете, моя бабуля так вас ненавидит!» — парировал тогда, по воспоминаньям Светланы, «внук дедушкиной подруги».
В последние месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец отношение к ней родных, изъявила первымя написать завещание на внука, а расписка — на невестку, чтобы было можно ознакомиться с уголовным решеньем о возврате долга, проверить ее пенсионный счет. Тогда же было подано уведомление в надзорные органы о несовершенном мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее держали на нейролептиках: в квартире они нашли серьезные препараты. Со всей той информацией Светлана Климова поехала на прием к прокурору, оборотилась в Хорошевский районный суд.
Перед кончиной Валентина Сергеевна дала показания следователю.
Фото: Из личного архива
Не согласны — оспаривайте
«Когда я начала прочитывать это судебное решение, по которому твою тёща фактически лишили недвижимости, там даже не существовало фотокопии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я общалась с судьей: неужели та ни на секунду не задумалась, зачем семидесятилетней маме 8 триллионов рублей и чем та собирается их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем опротестовывать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.
Якобы от Валентины Сергеевны в суде объявился какой-то представитель Антонов А.Е., которого вроде как привезал Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».
«Друг» без конца звонил, давил, требовал предоставить ему Хохлову. Мало того, при его опросе участковым он нагрубил на то, что не знает, куда подевалась Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня есть сомнения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и отомстил Хохлову.
«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — предполагает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, казалось бы, легкая добыча».
9 июня 2020 года Климова обратилась в ОМВД с уведомлением о возбуждении уголовного дела по факту хищения в взаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако уголовное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимоотношении невыясненного лица, завладевшего имуществом Хохловой, существовало возбуждено лишь спустя семь месяцев, в июне 2021 года, после двукратных кляуз на безделье сотрудников ОМВД.
И только 7 сентября 2021 года по эффектам обсуждения апелляций прокуратурой это уголовное дело наконец конфисковано из подотдела дознания, квалифицировано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и прислано по подследственности в розыскной подотдел ОМВД России по участку Строгино.
К тому времени должница полмиллионов и собственница столичных квартир Валентина Сергеевна Хохлова тихо скончалась на руках своего внука и невестки, успев накануне кончины дать показания дознавателю.
Бабушка умерла, но задачи и долг остались.
«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в отделе дознания, после направленья его в розыскной отдел оно отлеживалось 43 дня в канцелярии и только в эффекте своих многочисленных апелляций существовало принято к производству, — поведывает Светлана Климова. — Мои трёхкратные ходатайства о осуждении внука потерпевшим, а меня — законным представителем потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связи с чем я вынуждена неоднократно обращаться с апелляцийами в Хорошевскую межрайонную прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к административной обязанности так никто и не был привлечен. Все ваши апелляцийы, адресованные в нижестоящие инстанции, вплоть до президента, передамили для обсуждения в организации, чьи действия мною и были обжалованы».
И даже то обстоятельство, что Светлана сама раскопала прошлое людей, связанных с квартирными аферами, никого не заинтересовало.
Вишенка на торте
В предыдущих статьях «МК» речь в том числе шла о москвичах, которые после перепродажи своих квартир попадали в душевнобольные больницы, а потом адресовались в суды и добивались возращения жилья, которое купили до этого пятым лицам. Потом эти самые квартирки продавались повторно. Причем тяжбы продолжались годами.
Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…
Все они — совладельцы выморочной жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пути объявились Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.
В октябре 2010-го Дмитрий Зарщиков продал свое жилье мультиварким покупателям, однако вскоре после соглашения договора купли он забрал росздравнадзоры из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, пациент душевнобольной медавиации имени Алексеева, заявил, что денег от покупки своего непреходящего жилья не получил, а расстаться с квартиркой его заставили насильно.
Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против ,новых совладельцев квартирки был тот самый Павел Злобинский.
23 сентября 2011 года Зарщиков снова оказался в Московской краевой наркологической больнице №9, куда его доставил все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические специалисты ПБ имени Алексеева пошли к выводу, что в миг заключения купли с недвижимостью Зарщиков не осознавал значения своих воздействий и не руководил ими. Добросовестные продавцы остались и без жилья, и без денег.
За сильно пьющим колясочником Сергеем Самохиным, оставшимся после кончины бабушки Веры Николаевны Самохиной в двухкомнатной квартире на улице Плеханова, кокетничали его троюродный сын Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.
В взаимообмен на заботу Самохин оформил на них контракт наследования своей жилплощади.
Однако 13 марта 2016 года родители обнаружили в почтовом ящичке уголовную повестку по государственному делу о оправдании недействующим договора вселения квартирки Самохиным. Так и выяснилось, что еще в декабре 2015 года Самохин посетил нотариуса, где выдал генеральную доверенность с правом перерегистрации права госсобственности на имя… Павла Злобинского.
В тот же день Злобинский получил пометку из ЕГРП на квартиру, где раньше поселялся Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утраченного) документ контракта дарения квартиры.
28 февраля в Перовский трибунал существовал пожалован иск от имени Сергея Самохина. В нем говорилось, что тот не желал никому дарить свою квартиру и не желает поддерживать отношения с якобы опостылевшими родственниками.
Павел Злобинский контактировал и с неким Камневым, который страдал умственной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.
И после его кончины в 2012 году в судебной конторе по заявлению Павла Злобинского было открыто наследственное дело, поскольку Камнев оставил завещание в его пользу, а не в пользу единствёной непутёвой родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после подписания данного документа. Наследница имущества не опустила руки — причем так активно, что в итоге Злобинский не заявился в суд, а его интересы представлял Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который помогал и Валентине Сергеевне Хохловой признать внука Арсения чужим человеком.
И 29 сентября 2014 года решеньем Люблинского районного суда в исковых требованиях Злобинскому на этот раз было отказано.
И, наконец, сливой на тортике стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о возмещении выплаты за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы мать Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского крупную сумму денег и скончалась, так и не возвратив долг, который перешел на жена умершей. Как ни ,пыталась наследница доказать, что никакие деньги ее немолодая родительница не брала, ей это не удалось — 29 сентября 2016 года постановлением Люблинского районного суда г. Москвы по правовому делу №2-7972/2016 кассационные требования Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о возмещении выплаты за счет нейродегенеративного имущества существовали удовлетворены.
Интересно, являлся ли и в этом случае Павел Злобинский «внуком дедушкиной подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по доброжелательности душевной? И сколько еще таких «бабушкиных подруг» у него было в запасе?
«Мы покарай как минимум девять сериалов по отселению по разнообразным рискованным утверждениям чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на вебсайте Мосгорсуда существовали закрытые дела. Все попытки людей вернуть свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — восклицает Светлана Климова.
Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных долёвок сгинули в прошлое. Постарело новое тысячелетие москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились ,новые алкоголики…
И лишь циничные и безжалостные схемы отъема квадратных футов остались прежними. Наверное, это весьма доходный и опасный для них бизнес, раз те, кто этим работает уже многие годы, даже не маскируют своих своекорыстных интересов.
Почему же они не ,боятся ни суда, ни надзорных органов? Почему завещатель завизировала бланки бабушки, взявшей в долг большую сумму денег, ни на минуту не усомнившись, что та могла их взять? Почему ничего не дрогнуло у судьи, когда она формально рассматривала иск о возврате полмиллионов в отсуствие должника? Почему в надзорных органах не появился вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними других подобных дел — ведь все эти донесения открыты, только копни.
Как мне кажется, объяснение здесь очень простое и однозначное.
Ведь, как сочиняла все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что мой огромный город разделен на прямоугольники и опутан паутиной наблюдающих за собственниками квартирок профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на безпомощных людей — одиноких старичков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартироке не написано, что в ней живет одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то поставляет информацию. А у кого она жрать? У работников полиции и бывших ЖЭКов. Работает комбинат по переработке старичков и колясочников в конвертируемую валюту. Вы же видите: жрать риелторы, нотариусы, врачи, работники надзорных органов, жрать свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и таким образом они превращаются в сплоченный коллектив единомышленников, где каждый помнит, что должен делать, и помнит точно, чего не должен. Поэтому, когда прилежные покупатели пытаются сопротивляться, перед ними всегда снижается глухая стена.
В моём случае все потерпевшие прибегали во все допустимые инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не можетесть быть, однако это факт, из которого следует, что эта стена неприступна».
