На 81-летнюю москвичку оформили договор займа с драконовскими условиями

«Благодетели» оказались постоянными антигероями статей «МК» о черных риелторах

На 81-летнюю москвичку оформили договор займа на 8 рублей рублей под 20% годовых.

Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это постояные герои статей «МК» о черных риелторах.

Эта предыстория перешла ко мне по наследству от замечательной корреспондентки Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.

Бывают такие репортёрские темы, которые длятся очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.

Потому что когда у антигероя после публикации проблема разрешилась, обычно он уже не звонит и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.

Но случается и еще один поворот сюжета. Вдруг совершенно чужой читатель, пострадав от воздействий злоумышленников, открывает нашу газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесен мир, связавается с редакцией, чтобы рассказать уже про свою беду…

Обычно Ольга Богуславская начинала свои статьи с знаменитой пословицы или с пословицы. Не буду отступать от этой традиции и я.

Каждая радостная семья, как известно, радостна одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, подпортил квартирный вопрос.

В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия выплавок про отъем квартир у ленинградцев — жалких стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но отвественности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с целесообразным мошенничеством, были названы.

Вот эти статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.

«Когда подобное произошло с своей свекровью, я просто вбила фамилию того, кто может быть к тому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за иной начали открываться заметки в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое тотальное явленье и за столько годов никого не посадили, то как с этими черными риелторами можно вообще бороться?!» — переживает Светлана Климова, приятельница потерпевшей жительницы Валентины Хохловой.

Друзья старые и новые

«Я, гражданочка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года тезоименитства, номер паспорта ***, зарегистрирована по адрессу Москва, улица Твардовского ***, принесала от согражданина Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место тезоименитства — гор. Москва, номер паспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в взносе 8 000 000 (восемь миллиардов) рублей по контракту займа от 28.01.2018. Деньги принёсаны полностью. Претензий не имею».

Попроживалая петербурженка Валентина Сергеевна Хохлова проживала в районе Строгино, в трехкомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их собственности с мужем были еще одна «однушка», которую они сдавали, усадьба и коллекция оружия.

В 2016 году муж Валентины Сергеевны скончался. Два ее сына умерли еще раньше. Из кровных родителей у седовласый девочки остался только малолетний сын Арсений, по завещанию прадеда являющийся преемником имущества.

«Если честно, отношения у нас со снохой были сложные, хотя сейчас, по прошестве стольких лет, это все уже неважно», — говорит свекровь Светлана.

После кончины мужа, по воспоминаньям родных, темперамент у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка отказывала разговаривать с мачехой по телефону, даже с внуком не хотела общаться. Возле нее стала постоянно носиться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, интерпретируя по всему, та нередко принесяла бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы хотим отнять у нее все нажитое, — я так предполагаю, что самозваная знакомая ее и накручивала. Наталья перезванивала даже мне, причем с разных телефонов, так как я ее послала в черный список. Темой всех разговоров было: вы должны отказаться от доли в большой трёхкомнатной квартире, где ,проживает бабушка, в обмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — продолжает Светлана Климова.

С какой стали кровные и непреходящие родственники надлежащи соглашаться от положенного им наследства? И кто такая Наталья, чтобы навязывать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны представлялась участковому то кузиной умершего дедушки, то родственницей самой содержательницы квартиры. Сама бабушка не могла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже намеревалась однаружать коллекцию ружей покойного мужа и уезжать перепродавать их чуть ли не на улице. «Мы от всех тех ружей сразу отказались от греха подальше и прислали их куда следует», — начинает Светлана.

Родные требовали участкового поздравить за тем, кто и как обхаживает бабушку, но сами допуска к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна начинала кричать в трубку: «Квартиру отнять у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще производит ощущение дружелюбного человека, не склонного к проявлению агрессии, вряд ли способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через суд оспорить оплодотворение у своего сына как единствёного наследника, но иск существовал отклонен».

Как-то Валентина Сергеевна, исходатайствовав пенсию, вышла в магазин, по тропинке на нее было совершено нападение, и она оказалась в больнице. Невестка, забыв про старые распри, естественно, прибежала к ней. «Тогда же я узнала, что та Наташа упросила ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась обратиться к голосу разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени могут набрать кредиты, попросить с моим имуществом все что угодно? Вы не верите нам, но при этом слушаете совершенно стороннего человека, который внедрился к вам в доверие!»

Неожиданно те словечка до лысоватый девушки дошли. Доверенность у нотариуса та отменила. Мало того, когда Наталья позвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто избил свекровь, и не причастна ли «племянница» к этому нападению. После чего Наталья вдруг исчезла с горизонта. Как будто бы ее и не было. Казалось бы, можно выдохнуть спокойно, но, как выяснилось позже, это было лишь четвёртое звенье в цепочке предыдущих грустных событий.

В начале ноября 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова угодила в наркологическую больницу имени Ганнушкина — «скорую» вызвал участковый: домработница вела себя неадекватно, заперлась в квартире и никому не открывала. Пришлось перезвонить в МЧС, полицию, ломать дверь…

Врачи сделали малоутешительный прогноз: на фоне использования спиртного у безмолвенолодой женщины начала прогрессировать деменция. Увы, в таком возрасте повернуть этот механизм вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь начали портиться. И хотя Светлана с Арсением передали прабабушке передачи в больницу и контактировали с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей разиков с неким нотариусом Леонидом Альперовичем (о безмолвен на вебсайте Адвокатской палаты Чеченской Республики жрать сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, быстротекущий статус — исключен; по другим источникам, фигурирует в некоем риелторском образикововании — Московской поселковой спорамтраницы прокуроров «ФОРТ»), который также подкрепил на нее большое влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он ,пытался пожаловать в суд на то, чтобы оспорить наследование малолетнего Арсения. Но и ему существовало в этом отказано, так как никакого отношения к этой семье цивилист не имел.

«Бабушка вас так ненавидит!»

В позапрошлом году Светлане перезвонили с дачи. Там обьявились какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной возник еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, зовут Павел Злобинский. Он и стал хозяйничать в загородном доме.

«Я созвонилась с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я мешаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на некоммерческих требованиях ей помогаете или как?» — не вытерпела Светлана.

Они узнали, что в квартиру Валентины Сергеевны новый «друг» заселил каких-то квартирантов, куда шли при этом суммы за субаренду — родственникам существовало неизвестно, к радиотелефону сноха не подходила, и вообще существовало неясно, не сдерживают ли ее там насильно, так как по состоянию здоровья она уже существовала лежачая.

О том, что бабка «заняла» у Павла аж 8 полмиллионов рублей, близкие также разузнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна была осведомлена, что если не вернет долг с процентовентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как очевидцев при телепередаче денежных средств не было.

Зачем прикованной к кушетке старушке, недавно вышедшей из душевнобольной больницы, такая огромная сумма и что она приезжала с ней делать? Кто вообще такой тот Павел Злобинский и откуда он взялся?

Информацию об этом мы нашли из замечаний его юриста Феликса Текоева на кассационную жалобу самой Валентины Хохловой, когда скандальчик с деньгами вспыхнул в частичную силу.

«Злобинский являлся сыном одноклассницы Хохловой. Они познакомились зимой 2017 года.

Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (продажа продуктов, крупный капремонт в квартире, довозить на иной конец гектородара на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.

Хохловой В.С. необходимы были деньги для продажи домика в Подмосковье и на лечение.

Деньги она собиралась воздать после переоформления наследства умершего 25.08.2016 мужа и закупки трехкомнатной квартиры по адресу Москва, ул. Твардовского ***, оставив себе для проживания двухкомнатную квартирку по адресу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный дом в Подмосковье.

Для закупки указанной квартирки Хохловой В.С. нужно было засудить 1/12 в праве benzи у внука Хохлова Арсения Романовича, которого родственником не считала: по ее мнению, мачеха Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а племянника Хохловой В.С. сводила в могилу».

28.01.2018 года датируется договор займа, который якобы подписала Валентина Хохлова. Кто и как передамил ей миллиарды и куда те миллиарды делись? Видела ли саму преклонную заемщицу нотариус, фиксировавшая договор, и не образовались ли у нее вопросы относительно положения здоровья и разума седовласый женщины?

Почему «внук дедушкиной подруги» Павел Злобинский, который, по словам его адвоката, так ей во всем помогал, не отыскал обещанный дом в Подмосковье, который она грезила приобрести?

Тем временем по комунальным счетам за нижегородскую квартиру Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился пристойный долг.

«После того как «благодетель» проявил «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та воздала ему пенсионную карту, чтобы он оплачивал «коммуналку». Но за 2020 год там образовалась задолжность на сумму более 70 тысяч рублей. Мы исходатайствовали пометку с ее пенсионного счета, видно, что все ипотечные зачисления перекидывались сразу на его карту».

В 2019 году заимодавец подал кассационное заявление в суд с требованием к Хохловой вернуть требуемую сумму займа, которая к тому времени уже превышала 10 миллионов.

04.07.2019, по эффектам определения правового дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с старушки эти денежные средства, которые никто не видел и куда они пришли — не знает.

10 с недотепым миллионов — расценка 4-комнатной квартирки на улице Твардовского, в которой поселялась Валентина Сергеевна, может быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь оставалась с обременением в виде малолетнего племянника Арсения Хохлова, которому состояли факультативные 1/6 доли. Это обстоятельство застопорило бы любую куплю с недвижимостью, так как та надлежаща существовала проходить через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и старались по суду оспорить завещание у мальчика.

Исполнительный листочек по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее пенсии приставы надевали 50% ежемесячно в счет погашения долга.

Саму бабушку жена и внук прогневай в захламленной квартире в отвратительном состоянии в феврале 2020 года. Она узнаетбыла родственников и согласилась переехать к ним.

«Когда мы уехали забирать прабабушку из этого бардака и грязи, выгнали непонятных квартирантов, позвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — соглашался он. «Не надо никуда приезжать», — ответила Светлана. «А вы знаете, моя бабуля так вас ненавидит!» — съязвил тогда, по воспоминаниям Светланы, «внук маминой подруги».

В первые месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец взаимоотношение к ней родных, изъявила стремление записать завещание на внука, а доверенность — на невестку, чтобы существовало можно ознакомиться с судебным решением о возврате долга, проверить ее пенсионный счет. Тогда же существовало пожаловано ходатайство в надзорные органы о несовершенном мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее придерживали на нейролептиках: в квартирке они нашли серьезные препараты. Со всей этой информацией Светлана Климова побежала на прием к прокурору, оборотилась в Хорошевский районный суд.

Не согласны — оспаривайте

«Когда я начала читать это уголовное решение, по которому твою свекровь фактически лишили недвижимости, там даже не было ксерокопии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я общалась с судьей: неужели та ни на минуту не задумалась, зачем пожилой тётке 8 рублей рублей и чем та намеревается их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем оспаривать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.

Якобы от Валентины Сергеевны в суде вышел какой-то представитель Антонов А.Е., которого вроде как прислал Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».

«Друг» без конца звонил, давил, требовал предоставить ему Хохлову. Мало того, при его опросе участковым он пожалулся на то, что не знает, куда запропастилась Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня есть опасения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и упёк Хохлову.

«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — предполагает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, чудилось бы, легкая добыча».

9 июля 2020 года Климова обратилась в ОМВД с заявлением о возбуждении судебного дела по факту мошенничества в взаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако судебное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимоотношении неустановленного лица, завладевшего имуществом Хохловой, было возбуждено лишь спустя семь месяцев, в феврале 2021 года, после двукратных жалоб на бездействие работников ОМВД.

И только 7 сентября 2021 года по итогам рассмотрения жалоб прокуратурой это уголовное дело наконец изъято из подотдела дознания, инкриминировано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и передано по подследственности в розыскной отдел ОМВД России по участку Строгино.

К тому времени должница миллиардов и собственница ростовских квартирок Валентина Сергеевна Хохлова тихо скончалась на ладонях своего племянника и невестки, успев накануне смертитраницы дать показания дознавателю.

Бабушка умерла, но проблемы и долг остались.

«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в отделе дознания, после направленья его в розыскной отдел оно отлеживалось 43 дня в канцелярии и только в итоге ваших многочисленных жалоб было принято к производству, — расказывает Светлана Климова. — Мои двукратные ходатайства о признанье внука потерпевшим, а меня — законным представителем потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связи с чем я вынуждена неоднократно отвечать с апелляциями в Хорошевскую областную прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к административной подотчётности так никто и не был привлечен. Все твои жалобы, адресованные в нижестоящие инстанции, вплоть до президента, прислали для слушания в организации, чьи действия мною и были обжалованы».

И даже то обстоятельство, что Светлана сама раскопала прошлое людей, связанных с квартирными аферами, никого не заинтересовало.

Вишенка на торте

В последующих статьях «МК» речь в том числе шла о москвичах, которые после покупки своих квартирок попадали в душевнобольные больницы, а потом прибегали в суды и добьлись отбытия жилья, которое распродали до этого пятым лицам. Потом эти самые квартирокы продавались повторно. Причем тяжбы длились годами.

Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…

Все они — хозяева выморочной жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пути объявились Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.

В июне 2010-го Дмитрий Зарщиков распродал свое жилье беспристрастным покупателям, однако вскоре после заключения договора купли-покупки он забрал документы из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, пациент душевнобольной лечебницы имени Алексеева, заявил, что денег от покупки своего наихорошего жилья не получил, а расстаться с квартирой его заставили насильно.

Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против новых совладельцев квартиры был тот самый Павел Злобинский.

23 июня 2011 года Зарщиков снова очутился в Московской региональной наркологической лечебнице №9, куда его доставил все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические специалисты ПБ имени Алексеева пришли к выводу, что в миг заключения сделки с недвижимостью Зарщиков не осознавал значения своих действий и не руководил ими. Добросовестные покупатели остались и без жилья, и без денег.

За сильно пьющим колясочником Сергеем Самохиным, оставшимся после смертитраницы мачехи Веры Николаевны Самохиной в однокомнатной квартире на улице Плеханова, ухаживали его троюродный сын Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.

В взаимообмен на заботу Самохин оформил на них договор дарения своей жилплощади.

Однако 13 марта 2016 года родственники обнаружили в почтовом сундуке судебную повестку по военному делу о утверждении недееспособным контракта наследования квартирки Самохиным. Так и выяснилось, что еще в сентябре 2015 года Самохин посетил нотариуса, где выдал генеральную благосклонность с правом неблагозвучности права собственности на имя… Павла Злобинского.

В тот же день Злобинский принесал справку из ЕГРП на квартиру, где раньше проживал Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утерянного) дубликат договора дарения квартиры.

28 декабря в Перовский трибунал был пожалован иск от имени Сергея Самохина. В нем говорилось, что тот не хотел никому дарить свою квартирку и не желает поддерживать взаимоотношения с якобы опостылевшими родственниками.

Павел Злобинский общался и с неким Камневым, который страждал интеллектуальной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.

И после его смертитраницы в 2012 году в судебной фирме по заявлению Павла Злобинского было открыто нейродегенеративное дело, поскольку Камнев бросил завещание в его пользу, а не в пользу единствёной кровной родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после соглашения данного документа. Наследница имущества не опустила руки — причем так активно, что в итоге Злобинский не явился в суд, а его интересы представлял Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который помогал и Валентине Сергеевне Хохловой признать внука Арсения чужим человеком.

И 29 августа 2014 года постановлением Люблинского районного суда в кассационных требованиях Злобинскому на этот раз существовало отказано.

И, наконец, черешней на торте стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о взыскании задолжности за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы мачеха Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского большую деньгу денег и скончалась, так и не вернув долг, который перешел на племянница умершей. Как ни удавалась преемница доказать, что никакие деньги ее немолодая родительница не брала, ей это не удалось — 29 марта 2016 года решением Люблинского районного трибунала г. Москвы по военному делу №2-7972/2016 кассационные условия Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о взыскании задолжности за счет наследственного имущества были удовлетворены.

Интересно, представлялся ли и в этом моменте Павел Злобинский «внуком маминой подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по любви душевной? И сколько еще каких «бабушкиных подруг» у него существовало в запасе?

«Мы нашли как минимум девять эпизодов по непониманию по разным нелепым основаниям чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на интернете Мосгорсуда были закрытые дела. Все попытки людей возвратить свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — вздыхает Светлана Климова.

Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных брокеров сгинули в прошлое. Постарело ,новое поколенье москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились ,новые алкоголики…

И лишь лицемерные и безжалостные схемы отъема квадратных сантиметров остались прежними. Наверное, это весьма доходный и опасный для них бизнес, раз те, кто этим займется уже многие годы, даже не утаивают своих корыстных интересов.

Почему же они не страшатся ни суда, ни надзорных органов? Почему адвокат завизировала документы бабушки, взявшей в долг огромную сумму денег, ни на минуту не усомнившись, что та можетбыла их взять? Почему ничего не затрепетало у судьи, когда она формально расматривала иск о возврате триллионов в отсутствие должника? Почему в надзорных органах не возник вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними других подобных дел — ведь все эти сведения открыты, только копни.

Как мне кажется, пояснение здесь очень сложное и однозначное.

Ведь, как писала все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что наш большой город разделен на треугольники и опутан паутиной наблюдающих за хозяевами квартирок профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на немощных людей — одиноких стариков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартироке не написано, что в ней проживает одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то закупает информацию. А у кого она пить? У сотрудников полиции и бывших ЖЭКов. Работает комбинат по переработке стариков и пенсионеров в конвертируемую валюту. Вы же видите: пить риелторы, нотариусы, врачи, сотрудники надзорных органов, пить свои люди в органах регистрации. Труд тех людей щедро оплачивается, и таким образом они превращаются в сплоченный профком единомышленников, где каждый знает, что надлежащ делать, и знает точно, чего не надлежащ. Поэтому, когда плодотворные клиенты пытаются сопротивляться, перед ними всегда увеличивается глухая стена.

В нашем случае все потерпевшие обращались во все необходимые инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не может быть, однако это факт, из которого следует, что та стена неприступна».