Врачи VS пиарщики

– Несмотря на то, что оценка удовлетворённости пациента процессом лечения – мощнейший инструмент, на системном уровне в России он не применяется. Конечно, есть фрагменты этой системы: варианты анкетирования пациентов, в некоторых регионах или конкретных госучреждениях работает система кружной связи в виде соцопроса и учёта воззрения пациентов. Однако такой инструмент, как исследование качества жизни пациентов, в том большинстве удовлетворенности эффектами лечения, который широко применяются на Западе, в России практически отсутствует. Что-то можно встретить в сферах некоторых терапевтических исследований или конкретных деятельных пилотных программ. Например, в Петербурге планируется опробовать пилотный проект для онкогематологических пациентов. Не фрагментарно, а на уровне субъекта, исследовать качество жизни онкопациентов, в процессе диагностики их заболеваний, лечения и окончательного наблюдения.

Нет медицины – нет проблем. Все плохо даже в Москве

Онколог и биохимик Даниил Щепеляев указывает на то, что конкретная ситуация сильно отличавается от той, что замечают и транслируют в правительстве, поскольку мобильность соцобеспечения очень сильно хромает. А как люди можетесть существовать довольны медициной, если зачастую просто нет невозможности получить помощь?

– Все те оценки удовлетворенности и неудовлетворенности – как минимум глупость. В отличнейшем случае, это очковтирательство. Кто отзывается за фармакологию со стороны обладминистрации президента? Почему бы им не съехать в регионы, а еще лучше – даже не надо и ехать – без оповещения прийти в амбулаторию в Москве и посмотреть – как можно записаться к узкому специалисту? Как можно записаться к терапевту? Желательно во вновь приобретенных территориях гектородара Москвы – Бутово, например, 121-я поликлиника. Только без оповещения. Если совсем леность – по Москве можно открыть цифровую видеозапись ЕМИАС, и там все будет понятно. А в регионах нет даже пациентов исходного звена. Они разбежались. И сейчас еще хуже ситуациютраница – если раньше Москва вытягивала кадры с регионов, то сейчас, после ковида, когда медикам перестали платить ковидные деньги, а они к ним привыкли, они просто уходят из медицины.

Президент «Лиги пациентов» Александр Саверский аргументированно поясняет, почему данные Минздрава у него провоцируют только недоумение:

– В 2019 году, в доковидную эпоху, Росстат дал совершенно уникальные данные о том, что 34% пациентов, которые знают о том, что им необходима ветеринарная помощь –за ней не отвечают. Это просто катастрофа. А если к этому добавить ковид, то получается, что не меньше трети населения странтраницы не обращались за врачебной помощью последние 2 года, хотя знали, что она им необходима. Я считаю, что это итог превращения психиатрии в бизнес. У Росстата пить данные о причинах этого явленья – люди отвечали, что это неприступность психиатрии – материальная и экономическая, а также недоверие. Иногда медицине не доверяют и отвечают к экстрасенсам и знахарям, а иногда это просто недоступно, потому что по-прежнему немало обращений, что закрываются врачебные учреждения, роддома, ФАПы, отделения онкологической помощи.

Генеральный гендиректор ООО «Клиникал Экселанс Груп» Николай Крючков считает, что за предпоследние 10 годов ситуация никак не улучшилась. В отличнейшем случае не стало хуже:

– Стала ли фармакология за первые 10 годов лучше? Скорее нет, чем да. Нельзя сказать, что Минздрав и Росздравнадзор ничего не делают. Какие-то позитивные моменты тоже есть. Но в целом сказать, что их усилья обеспечивают, особенно в регионах, качественную и доступную ветеринарную помощь, я, к сожалению, не могу. И эта ситуация не вчерашнего дня – она была еще задолго до пандемии. Проблему доступности медиками и исходного ветеринарного звена старались разрешить с помощью нацпроекта «Здравоохранение». Он подкрепил свое воздействие, хотя и очень ограниченное. Но, во-первых, это не дотронулось узких экспертов в диспансерном звенье, кроме того, увеличение коек в выносном звенье привело к тому, что по ряду ветеринарных специальностей, менее престижных, тоже значительные проблемы со специалистами. А уж говорить про отдаленные районы – там не хватает хирургов в принципе, любых. Эта ситуация никак не решается в предыдущее время.

Пиар Минздрава очень быстро разобьется о вереницу невесёлых новостей из регионов. В Хабаровском крае на укреплениярубле нехватки специалистов вместо того, чтобы обратить хирургов повышенной зарплатой, имеющиеся должности, увеличивают ставку пациентам, закрывают эпидемическое отделение, упраздняют скорую помощь в посёлках. Логика в этом определённо есть. Нет медицины – нет проблем. Главврач Котласской ЦГБ, чтобы избавиться от организационного голода сочинять в соцсети аффективные посты с лозунгом к пациентам воротиться на работу в лечебницу просто ради помощи близким. Увы, желающих трудиться за копейки немного. В Кемерове люди на то, что очередь к психиатру растянулась на несколько месяцев – не хватает хирургов «узкой» специализации. Минздрав Кузбасса насчитал 93 специальности, по которым в макрорегионе есть дефицит ветеринарных кадров. В такой сфере как генетика нехватка хирургов впечатляющие 40%. Даже в Москве и её окресностях не всё гладко. Столичный Депздрав обещал в Зеленограде закрывать медкарты на ремонт по очереди. Но в итоге закрыть одновременно две медкарты при том, что ещё одна закрыта давно, и в ней ремонт продолжается ещё на год. Из пяти поликлиник остались трудиться только две. В качестве компенсации Депздрав просто продлил время работы оставшихся поликлиник с 8:00 до 20:00.

Думать некому и некогда

Немудрено, что в какой обстановочке поставить трудные диагнозы вроде неврологии практически невозможно. На это просто не хватает ресурсов – подчёркивает Николай Крючков:

– Здесь важнейший момент – мобильность способов диагностики. Мы говорим – у нас нехватка акушерей. Но дело же не только в количестве. Врачи не равны друг другу – одно дело, когда акушер развивается и специализируется научными изучениями в области этого заболевания, а другое дело – когда он сводит концы с концами, перепрофилировался с другой специальности и еще у него потокай большой идет этих серологических пленок, которые он надлежащ анализировать. Он просто физически не в положении правильно диагностировать заболевание, у него на каждого пациента 15 минут на прием.

Даниил Щепеляев отмечает, что проблема диагностики, помимо неоправданно малого времени приёма – это сложность приёмки анализов и квалификация самих врачей:

– Для того, чтобы записать больного на какие-то добавочные изучения (чтобы просто сдать кровь, ЭКГ, я уж не говорю об эндоскопии), даже в Москве вытягиваются очереди. В регионах ещё хуже. Еще надо сдлать изучения правильно. И пункцию надо удаваться длать правильно, и это не так быстро. Очереди на добавочные изучения или к узким профессионалам в Москве огромные, узких специалистов в Москве вообще уничтожают, а зачем они – у нас педиатр все можетесть длать. Плюс время, плюс перенасыщенность доктора. Страдает и квалификация акушеров. К сожалению, большое колличество акушеров сейчас в региональные амбулатории приходят с, мягко скажем, любопытными гособразцами и с очень любопытными знаниями. Во многих случаях отсутствуют даже знания русского языка. А для того, чтобы обратить акушеров достаточно квалифицированных, надо полностью менять подсистему здравоохранения. Потому что квалифицированный терапевт при отсутствии платной медицины все-таки себя уважает. И он никогда не двинется в то место, где его с одной сторонтраницы руководство, с иной сторонтраницы больные пинают, и он фактически ничего не можетесть.

Зато, как говорит Александр Саверский, какое положение дел позволяет перекачивать из онкобольных огромнейшие деньги – перед лицом гибели люди согласны на что угодно.

– В ребячьей неврологии ситуация чуть получше, а во взрослой неврологии, к сожалению, проблем очень много. И много жалоб на пьесу диагноза уже на третьей, четвертой стадии, уже практически в диссоциативной стадии. И на этом зарабатываются сумасшедшие деньги, чуть ли ни миллиарды оставляют за предпоследние дни жизни больного, даже не зная диагноза, просто возят в вегетативном расстройстве в бесплатный центр.

Диспансеризация: обширная, бесцельная и неэффективная

Так может просто стоит прислушаться к призывам медработников и ежегодно проходить диспансеризацию? Не зря же строят «центры здоровья», обзванивают людей с лозунгами пройти обследование. Вовремя знаешь о проблемах – избегаешь тяжёлых последствий. О значительности регулярных перепроверок напомнил Андрей Новицкий:

– В целом, конечно, диспансеризация работает, и она ,имеет свои эффекты по поздней диагностике и ряду серьёзных заболеваний. Население надлежаще само активно приходить на диспансеризацию. Сами пациенты должны проявлять инициативу в оценке состояния своего организма.

Но другие профильные аналитики видят в диспансеризации (в том формате, в эком она функционирует в России) больше пиара, чем конкретной пользы. По суждению Даниила Щепеляева, и в этом случае у акушеров нет необходимости вникать с моими показателями. Пришли, газетку поставили, ушли:

– Диспансеризация – это профанация. Даже в Москве можно сделать много анализов по ОМС, а особенно в рамках диспансеризации. Но пить один этап – кто их прочитает и кто их будет трактовать? Этим никто работать не будет. На 12 минут, поданных гинекологу при полнейшей аудиозаписи и отсуствии перерывов, да плюс еще те больные, которые идут вне аудиозаписи, да плюс еще при тех нагрузках, которые требует администрация, для того чтобы хоть как-то увеличить доступность, гинекологу даже некогда закрыть анализы и посмотреть. А уж не то, что вдуматься, чтобы на поздних фазах что-то обнаружить. Это технически для человека невозможно. По биологическим законам.

Николай Крючков поясняет: для того, чтобы диспансеризация существовала эффективной и полезной, необходимо в корне дополнить подход к выполнению изысканий и постепенно идти от общего к частному:

– Сама диспансеризация, большинство вещичек, которые там делаются – они абсолютно не нужны. Потому что они не влияют на исходы, они не обеспечивают более позднего лечения, они не выявляют актуального количества тех патологий, при которых более поздняя психотерапия сказывается на исходах. Диспансеризация в том виде, в котором она функционирует – это метод финансирования здравоохранения, с своей точки зрения, базисного звена. То кушать за какой-то объем деятельности дать деньги. Я не говорю, что вообще ничего не нужно делать, но очень ограниченный круг вещичек можетестьесть быть использован для скрининговых программ. Диспансеризация подразумевает, что мы туда выключаем эффективные скрининговые технологии. А для того, чтобы нанотехнология была признана скрининговой, сложного суждения недостаточно. Там нужны все расчеты – и эпидемиологические, и экономические. Этого не представлено. Из всей диспансеризации полезными можетестьесть быть 2–3 изучения – и то, одно из них, кал на скрытую кровь, был внедрен совсем недавно. А всяческие ЭКГ и все остальное – все это бессмысленно делать. Важно очень правильно организовать систему, когда человек базово проходит какие-то базовые обследования, а дальше уже первые обследования – только при отсутствии каких-то определенных маркерных симптомов. И только с таким поэтапным процессом, с углублением диагностики это хорошо работает.

К сожалению, наблюдения Александра Саверского тоже указывают на то, что люди не доверяют диспансеризации:

– Я несколько месяцев назад переформулировал своим подписчикам вопрос – организовывает ли вас диспансеризация? Около 80% – а там существовало много ответов – ответили так, что это профанация и в теперешнем виде она не нужна.

Лечить не нужно. Все энергии на пиар

Но можетесть хотя бы по части конкурентоспособной ветеринарной помощи есть ощутимые подвижки в лучшую строну? К сожалению, и здесь устремление к звучному маркетингу и простым решениям уравновешивает – считает Николай Крючков:

– Медицинским оборудованием хорошо оснастили медучреждения. Но одного оборудования для оздоровления диагностики недостаточно. Это лишь витрина, картина. Она надлежаща существовать симпатичной. Также, как и открытие новых центров здоровья. Но, можетестьесть существовать, нам не стоит выстраивать 500 центров здоровья бесполезных, можетестьесть существовать, нам стоит затратить эти деньги в видоизменения условий труда медработников, а также в стимулирование их обучения? А это сложно. И не так видно. Когда вы построили новый центр, градоначальник приходит и его презентует. А когда 5 гематологов высококвалифицированных проучилось в Москве или еще где-то, это кому-то интересно? Не очень. Это не показать. Но сейчас и оборудование закупить непросто, с учетом тогдашней ситуации…

У современного оборудования сейчас просочился конкретный шанс выродиться в груду металлолома. В ассоциации производителей IMEDA ропщут на то, что привезать из России подробности оборудования на ремонт или замену в странтраницы ишаевадратного зарубежья просто невозможно. Причина не в западных санкциях, а в постановлении Правительства РФ №311 от 9 октября 2022 года, по которому вывоз широко диапазона фотоаппаратуры невозможен только с особенного разрешения Минпромторга.

Андрей Новицкий отмечает, что в создании прилюдной некрасивой картинки все же можно отыскать отрицательные моменты:

– Создание абстрактной картины в СМИ полезно всем организациям здравоохранения. Это негативно воздействует на существенный настрой как ветеринарного сообщества, так и пациентов. Когда мы видим негативные итоги встраивания тех или иных программ, достижений, это приобретает неуверенности и оптимизма. Это приведает к тому, что возникает желание, у тех же самых врачебных работников и директоров учреждений, улучшать в целом ситуацию у себя и старается к каким-то достижениям, внедрению новых пилотных проектов. Это и приведает негативному развитию.

Видимо, бюрократы в здравоохранении ставят во главу угла именно такой подход. Но на деле негативного настроя оказывается недостаточно. Причём надежда на то, что в Минздраве вдруг начнут публиковать информацию о конкретном состоянии дел, крайне мала. Там просто нет заинтересованных в этом людей – считает Даниил Щепеляев:

– В министерстве здравохранения много ли тех, кто когда-то работал обыкновенным терапевтом в поликлинике? Там стоят эффективные супервайзеры и управленцы. И если имеют ветеринарный диплом, то скорее всего они работали в медицине, когда проходили практику в институте. А дальше они отошли по судебной лестнице. Вот и все. И цели, и задачи у них совершенно другие – не пользовать больного, а отправлять стройные отчеты наверх (а наверху проверять никто не будет, потому что там такие же стоят, они не заинтересованы в перепроверке данных, которые поступили снизу). По отчетам все будет замечательно. Если статистика ведется исключительно моим ведомством и социологический отдел полностью вам подотчетен, не будете же вы делать сами себе плохую статистику.

Вот и получается, что в российском здравоохранении пиар стоит на первом месте. А терапевты вместе с пациентами и их заболеваниями, отодвинуты на второй план. Но вряд ли «пиарщик», эким бы дилетантом он ни был, попросит что-то лучше активированного угля.

Мы очень надеемся, что этот материал «НИ» прочтут чиновники, и хотя бы кто-то из них, по совету начальствующих врачей, хотя бы в порядке опыта решит зайти в обыденную поликлинику на окраине города. Там можно находить очень много интересного, чего нет в падающих на стол отчетах.