Городской суд вынес два решения по делу о 40 миллионах, в обоих случаях отказав в проведении экспертизы
В позапрошлом году мы рассказали о том, как бывший сенатор от Нижегородской области Валерий Шнякин пытается необоснованно взыскать с нижегородца Марата Айдагулова 40 миллионов рублей. Сейчас история получила неожиданное продолжение.
Мнимый должник
Вкратце напомним, с чего начались те события. По словам Айдагулова, в декабре 2012 года Шнякин вызвал его в свой кабинет члена Совета Федерации и вынудил подписать расписку, что тот якобы взял почти сорок миллионов рублей у зятя сенатора – Олега Смирнова. На основании этой расписки решением Арзамасского городского суда от 1 августа 2014 года с Айдагулова в пользу Смирнова было взыскано 40 миллионов 790 тысяч рублей, из которых 4 с лишним «ляма» – это набежавшие проценты по займу, которого, как утверждает ответчик, не было и в помине. Марат просил сразу провести почерковедческую экспертизу, дабы проверить, а им ли вообще написана расписка, ставшая предметом судебного разбирательства. Однако в этом совершенно законном и обоснованном требовании Айдагулову было отказано. Шнякин тогда еще пребывал при высокой государственной должности, и не исключено, что в ход пошло так называемое «телефонное право». В итоге 13 января 2015 года решение суда вступило в законную силу.
Теперь появились все основания для пересмотра данного решения, поскольку оно изначально было ошибочным: выяснилось, что на момент рассмотрения спора в суде Смирнов уже не был кредитором Айдагулова, а значит, и не мог быть надлежащим истцом! Поясним, о чем речь.
В мае текущего года Марату в руки случайно попала телеграмма, пришедшая по адресу, где он был прописан, еще в 2013 году. В ней Смирнов извещал Айдагулова, что согласно цессии права по договору займа переуступлены им некоему А. А. Гончарову. Проще говоря, зять Шнякина продал «долг» Марата другому человеку. Соответственно, иск от него к Айдагулову с требованием возврата денег вообще не должен был рассматриваться, потому что к тому моменту «ответчик» уже ничего не был должен «истцу».
Однако Смирнов скромно умолчал об этом эпизоде на заседании суда. Судья о произошедшем не знал, Айдагулов же узнал слишком поздно – отец передал ему этот важнейший документ только несколько месяцев назад. Видимо, просто не понимал всю его значимость.
Загадочная замена
Ознакомившись с содержанием «весточки из прошлого», Марат воспрянул духом с надеждой, что справедливость, пусть и с изрядным запозданием, всё же должна быть восстановлена. И вот 22 мая текущего года Айдагулов обратился в Арзамасский городской суд с заявлением о пересмотре дела 2014 года по вновь открывшимся обстоятельствам. Иск приняли к рассмотрению, и первое заседание должно было состояться 20 июня, но его отложили по причине неявки Смирнова. Не соизволил он появиться и на следующем заседании – 28 июня. Тогда судья Елена Гульовская, председательствовавшая на обоих заседаниях, вдруг объявила, что уходит в отпуск, а чтобы не нарушать сроки рассмотрения, дело будет передано другому судье. Причем судебное заседание переносят почти на месяц – на 19 июля, хотя к тому времени Гульовская уже возвращается из отпуска!
Айдагулов сразу заподозрил в происходящем какой-то подвох. Ведь фактически получалось, что дело передали другому судье, воспользовавшись надуманными обстоятельствами. Причем передали одно конкретное дело Марата Айдагулова, все остальные остались в производстве у Гульовской. И досталось это удивительное дело, которое Гульковской ну никак невозможно было рассмотреть, вполне определенному судье — Попову.
Но зачем же менять судью по ходу процесса? «Может быть, у кого-то возникли подозрения, что она собирается вынести решение, неугодное зятю бывшего сенатора?» – рассуждает Марат.
Туз в рукаве
Вскоре его худшие предположения начали оправдываться. 19 июля адвокат Смирнова Каретников заявляет, что его подзащитный имел право обратиться в суд с требованием о взыскании долга с Айдагулова, поскольку перед этим им было заключено дополнительное соглашение с Гончаровым о расторжении договора цессии. То есть получается: Смирнов сначала продал долг Айдагулова, затем передумал, расторг сделку и стал судиться. В качестве доказательств в суд были представлены копии дополнительного соглашения между Смирновым и Гончаровым о расторжении договора цессии от 7 марта 2014 года и акт приема-передачи документов.
Марат Айдагулов был крайне удивлен таким поворотом событий. Почему, спрашивается, раньше этих документов никто не видел? Почему его не уведомили о расторжении договора цессии еще в 2014 году? Ведь о том, что соглашение о передаче долга было подписано, Смирнов хотя бы пытался известить «должника», отправив ему телеграмму. А тут – ни одной весточки? В любом случае информация о «взаимозаменяемости» кредиторов обязана была всплыть еще 4 года назад. Но этого не произошло. Документы, как туз из рукава, Смирнов достал как раз в тот момент, когда это ему было выгодно. В связи с чем у Марата возникли подозрения, что дополнительное соглашение о расторжении договора уступки права требования и акт приема-передачи документов являются подложными доказательствами и были составлены Смирновым только этим летом, незадолго до предъявления в суд, с целью предотвращения отмены решения суда 2014 года. С этим, возможно, и связаны переносы судебных заседаний: сначала надо было придумать, как перевернуть дело с ног на голову в свою пользу, а затем еще и успеть подготовить фальшивки.
Представитель Айдагулова возражал против приобщения к делу бумаг от Смирнова, на том основании, что они были в копиях, а не в оригиналах. Однако новый судья Сергей Попов их принял. Тогда последовало ходатайство об отложении слушания для подготовки заявления о фальсификации доказательств. Заседание отложили на 27 июля, и к этому дню адвокат Смирнова пообещал привезти оригиналы документов. Однако так этого и не сделал. В связи с чем Айдагулов попросил суд назначить экспертизу вышеуказанных документов на предмет времени их изготовления. Существующие ныне технические возможности позволяют провести такую проверку достаточно быстро и не слишком дорого, поэтому суды практически всегда соглашаются на требование об экспертизе. Ведь речь идет о доказательствах, не просто влияющих на итоговое решение по делу, а определяющих его!
Фальшивку узаконили?
В данном же случае суд отказал в проведении экспертизы. Это просто не поддается логическому объяснению и, по мнению Айдагулова, является незаконным решением.
Более того, как позднее выяснилось, хотя оригиналы документов в суд не предоставлялись, в деле имеются копии дополнительного соглашения о расторжении договора уступки и акта приема-передачи документов, на которых стоит штамп «сверено с подлинником», дата 27.07.2018, с подписью судьи. Всё написано шариковой ручкой.
«Получается, что судья, не видя и не исследуя оригиналы документов, «на глаз» определил их давность и собственноручно заверил их подлинность, якобы сверив с подлинником, в нарушение норм статей 67 и 71 ГПК РФ, в соответствии с которыми невозможно считать доказанными обстоятельства, подтвержденные только копией документа, если не передан суду оригинал документа. Копиям придан статус допустимых и достоверных доказательств», – возмущается Марат Айдагулов.
Возмущение его понятно и объяснимо, ведь, руководствуясь «внутренним убеждением» о подлинности предъявленных Смирновым доказательств, суд отказал в удовлетворении заявления о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам.
Когда закон восторжествует?
Марат считает себя жертвой административно-правового произвола, но сдаваться не собирается. В арзамасских служителях Фемиды он разочаровался, но надеется на профессионализм, компетентность и объективность областных судей. На решение Арзамасского городского суда им подана апелляция в Нижегородский областной суд, подана жалоба в квалификационную коллегию судей. Кроме того, Марат подал заявления в правоохранительные органы – ФСБ и СК: он просит провести проверку в отношении действий судьи Попова при рассмотрении гражданского дела № 2-1915/2014, дать им правовую оценку и уточнить, не аффилирован ли тот с семьей Шнякина – Смирнова. А в случае выявления преступного деяния в действиях судьи – возбудить уголовное дело в соответствии со ст. 448 УПК РФ. Обратился Айдагулов и в Совет по правам человека при Президенте РФ. Неоднократно на встречах с главой государства члены СПЧ поднимали вопрос о необходимости судебной реформы и совершенствовании правосудия. Неужели наш регион в негативном свете прозвучит на всю страну, если обращение Айдагулова будет озвучено на столь высоком уровне?
Вся эта история представляется нам каким-то гротеском. Уже несколько лет с человека требуют вернуть долг, который он в действительности ни у кого не брал. Причем речь идет о заоблачной сумме – 40 миллионов рублей! Два года назад нас шокировало, что в этой неприглядной истории принимал участие целый государственный муж – теперь уже бывший член Совета Федерации Валерий Шнякин. Со стороны его противостояние с обычным нижегородцем выглядело как поединок Давида с Голиафом. Но Шнякин уже давно не сенатор, и казалось, что в Нижегородской области об этом политике все успели позабыть. Но то ли влияние он здесь всё же сохранил, то ли срабатывают какие-то инерционные процессы – во всяком случае, добиться торжества справедливости оппоненту Шнякина никак не удается даже через суд. Хотя, представляется, всё в этом деле предельно очевидно. Мы не хотим верить, что в отношении Айдагулова плетется какой-то вселенский заговор, да еще и с участием служителей Фемиды. Но при изучении того, что происходит, возникают разные, самые нехорошие подозрения. Поэтому хочется, чтобы в этой истории наконец поставили точку, наглядно продемонстрировав торжество законности и справедливости над понтами сильных мира сего, пусть уже и бывших.
Ефим Бриккенгольц
Источник:
