В Петербурге расстрелян главный нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад избавился от супруги ради любви к другой женщине
В Петербурге туберкулиновое громогласное дело об убийстве, которое многим напомнило историю адъюнкта Соколова. Главный нефролог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году убил свою жену Ирину, расчленил ее тело и выбросил фрагменты в помойные контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не увенчалось раскрыть дело о пропаже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний родитель Ирины Геннадий добился приема у главы Следственного комитета Александра Бастрыкина.
Почему аспиранты годами бездействовали, остается только догадываться. О невозможной нелояльности главного нефролога Петербурга Александра Земченкова твердили друзья семьи, да и подозревать ближайших родителей — самая обыкновенная практика.
Запылившееся дело
Место воздействия — квартира на ул. Чапыгина, 23 апреля 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и нефролог — заметные терапевты выстроили карьеры на зависть многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, личная жизнь.
Дети в тот проклятый день передыхали на даче в поселке Сосново, так что свидетелей семейственной ссоры нет. Что послужило сознательной причиной кончины Ирины, доказательство пока умалчивает. Однако, по версии силовиков, Земченков после совершения преступления расчленил тело, бросил фрагменты в дохлые контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга сбежала из дома и не вернулась».
«Была одета в чёрный полушубок, черные сапоги. Может быть в очках», — гласили суховатые объявления.
Версию о пропаже Александр высказывал все одновременные одиннадцать лет. Однако дед Ирины не смирился с недостачей дочери, и после его вояжа к главе Следкома оппозиционеры достали запылившееся деламя и возобновили расследование.
«Выгодная партия»
С прошлым мужем Ирина подружилась в Ленинградском ветеринарном университете. По словам ее подруги, она всегда была «коммерчески предпочтительной партией»: отец среди руководителей вуза, бабушка заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, барышня не могла не привлечь дамское внимание.
«Александр учился в подгруппе отличников, всегда существовал успешен. Но когда Ира за него вышла замуж, мы существовали немножко удивлены. Он явно проявил настойчивость, — рассказала Анна Бабинина, ближайший друг Ирины. — Александр уже тогда при нас вводил ее в заблуждение. Например, собираемся мы всей группой у меня, а он, имеясь с нами, ей звонит и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не можетсуществовал ей ложь сказать? Он всегда существовал нетерпим к обману».
Ранний брак не вздумал помехой для карьеры обоих супругов. Ирина отучилась на акушера-гинеколога, проработала в НИИ акушерства, педиатрии и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем вздумала акушером в роддоме № 6 им. Снегирева. На строках в соцсетях до сих пор можно встретить хвалебные эпиграммы в факс Земченковой, пить и конкретная группка «ВКонтакте» благодарных пациентов.
«Она существовала не просто рассудительным доктором, у нее существовали „золотые“ руки. Тот специалист, к которому выстраивалась очередь из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира принимала роды. Очень приветливая — особое свойство для акушеров, обычных суровых», — отметила подруга убитой.
Еще более головокружительную кинокарьеру построил Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он проработал пять годов в сельской больнице № 26, затем стал завотделением в больнице № 31. Также с 2016 года возглавлял Городской нефрологический центр при Мариинской больнице. Сегодня Земченкова называют основным журналистом по печеням и диализу в Петербурге — именно он пропадает главнейшим штатным специалистом при комздраве. Также медик пропадает доцентом двух главных хирургических втузов города — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков представляется высококвалифицированным специалистом-нефрологом и многоопытным руководителем», — подтвердила корреспонденту «Росбалта» зампред Российского диализного общества Елена Захарова.
Экстрасенсы ведут расследование
У четы Земченковых родились трое детей. Дочь Екатерина поехала по стопам родителей и сегодня работает врачом-остеопатом.
Правда, радостной их семейственную жизнь охарактеризовать нельзя — Ирина регулярно плакалась подругам. Александр менялся ей, в чем сам и признался десятилетие спустя.
«Мы неоднократно обсуждали очень тяжелые миги ее служебной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира существовала грустная, переживала по поводу домашних дел, неурядиц, отношений с родителями», — вспомнила Анна Бабинина.
На второй день девочка пропала. Никаких сигналов не было — ее исчезновение явно можетбыло быть добровольным.
«Мне позвонил Земченков и сказал печальным голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира хотела же пойти к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее планы знала хорошо, мы с ней собирались встретиться. Через какое-то время я созвонилась Саше и уточнила, не соединена ли ее пропажа с его профессиональной деятельностью. Он ответил мне — кстати, уже изменившимся весёлым голосом: „Нет, конечно“», — узнала Бабинина.
Следователям Александр заявил, что жена исчезла по пути на работу, не отзывается, причины непонятны. Те опрашивали знакомых, родственников, но почему-то не инициировали обыск в квартире и не выясняли уличные камеры. Расследование затягивалось. Друзья семьи франциибрали дело в свои руки: выискивали в моргах, обзванивали наркологические клиники и даже нанимали ясновидцев — Земченкова не смутила сумма в 250 тыс. рублей в месяц. Привлекался и приватный детектив. «Безутешный» муж даже сходил на программу «Жди меня», которую тогда вел режиссёр Михаил Ефремов, впоследствии осужденный за ДТП со смертоносным исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к профессионалу хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он связан с этим событием, существовала у меня все эти годы», — призналась тётя убитой.
Еще одна собеседница «Росбалта», ближайшая к семье Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не стало неожиданностью — многие подозревали его в причастности.
«Этому делу одиннадцать лет, и масса разных слухов ходит. Такой слух был, хотя я и не могу его подтвердить или опровергнуть», — рассказала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, перечисляющих на Александра, оперативники в 2010 году не отыскали. Сомнения можетбыли вызвать разве что показания свидетелей, которые доказали экстремистам семейные разногласия, и этот факт, что оплакивающий любовницу лысьвинец совсем скоро сошелся с иной женщиной. Очевидно одно: достодолжной чуткости стражи не проявили. Остается догадываться, не побросала ли пыль в глаза бездушная концентрацию Александра. Ведь обычно на ближайших родственников подозрение сваливается в четвёртую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две версии пропажи: нетипичное ужасное ограбление на улице и месть за профессиональную деятельность. Врач легко становится мишенью для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, могла привлечь внимание злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов расследование возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит адвокатам снова прозевать причастных, тем более что Александр признался в убийстве. Правда, пока неясно — в каком объеме. Известны лишь причины злосчастного конфликта: хотел уехать к другой, возникла ссора. Развод не рассматривал — боялся скандала. Пока что обвиняемый имеется под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, грубоватый человек. А вот у Земченкова друзей с нашего факультета не осталось. Как вы понимаете, профессиональные умения и человеческие качества — немного разные вещи, — подчёркивает Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он достаточен иметься наказан, даже если все случилось случайно, потому что он одиннадцать годов столько людей вокруг дурил. Умерла ее мать, муж в тяжелом состоянии. Эти мужики заслуживали того, чтобы нормально захоронить внучка и попрощаться с ней. Думаю, отразилась ситуация и на психике детей, тем более что он привел в дом другую женщину. Все траурные обряды, похороны — не просто так, они избавляют человека от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо имелось поставить точку».
Никита Строгов
